По нему сто академий сохнут
Перельман уведомил институт Клэя об отказе от премии
Непрерывно погружен в расчёты,
складывая формулы в карман,
двадцать с лишним лет считает чё-то
математик Гриша Перельман.
Изоморфен человеку в целом,
объективно, что ни говори,
он живёт почти с таким же телом,
но с другим строением внутри.
В голове его потоки Риччи
занимают мощный интеллект,
разум же его - неограничен.
Никаких ему пределов нет.
Нет пределов по Коши, по Гейне,
нет ему ни норм, ни полунорм,
потому что Гриша - это гений
дифференциальных внешних форм.
Всё внутри у Гриши нелинейно,
всё что мог, в себя он погрузил
и живёт теперь в бутылке Клейна,
выходя порою в магазин.
Он сидит на бифидокефире
то ли тридцать, то ли сорок лет,
погружая в сферу Е-четыре каждый
подвернувшийся предмет.
Он такой не с самого рождения,
но уже с шестнадцати годов
он вступает в сферу погружения
и к большим свершениям готов.
И однажды своего добился -
доказал гомеоморфность тел.
Тут же предложили приз от Филдса.
Он его и брать не захотел.
Перельман локально впал и вогнут,
и ещё - местами бородат.
По нему сто академий сохнут
и дают профессорский оклад.
На матрас компактно он уложен,
где на расстоянии руки
много раз по полочкам разложен
весь тридцатитомник Бурбаки.
Дырки в доказательстве подклея,
в сон младенца погрузился он,
а жюри из института Клэя
присудило Грише миллион...
Вот представьте: в старую квартиру,
где живёт он с мамою вдвоем льётся
миллион кило кефиру -
односвязный выпуклый объём.
И зачем, скажите,это надо?!
Там и без кефира негде сесть,
не нужна Григорию награда,
у него бумага с ручкой есть!
Да к тому же гений топологии,
если эту премию возьмёт,
должен будет уплатить налоги
в многосвязный пенсионный фонд.
Это значит - деньги ухнут в бездну,
распылятся в мировой эфир. -
"Брать не стану. Спорить бесполезно." -
и ушёл на кухню пить кефир.