Goodbye, Лужков!
| 11:30, четверг, 21 октября 2010-21, 11:30
Сегодня состоялось эпохальное событие: впервые за 18 лет Москва получила нового градоначальника. Вообще я никогда не ставил себе цель комментировать в этом блоге текущие события, но отправление в отставку Юрия Лужкова вызвало у меня особый резонанс. Когда я жил в Москве, каждый год невесть откуда появлялись слухи о том, что он якобы болен или окончательно впал в немилость у Путина и вот-вот уйдет. И вот, наконец-то, это свершилось. Конец эпохи кепок, как написал на Facebook один мой московский приятель.
Будь ты коренным москвичом или экспатом, не обращать внимания на то, что творится с городом уже лет 10-15 физически невозможно. За те годы, что я жил в Москве (а это без малого шесть лет), город сильно изменился, местами - до неузнаваемости. Когда я переехал в Москву в сентябре 2003-го, я уже имел некое представление о том, какие катастрофические утраты город претерпел при советской власти.
Чего стоит один снос в 1935 году церкви Успения на Покровке - шедевра нарышкинского барокко? Неужели после этого город настолько изобиловал памятниками, что он мог позволить себе настолько расточительным образом обращаться с ними? Тем не менее, сносы продолжались, причем ускоряющимися темпами. Остаться равнодушным я не мог, поэтому я вступил в ряды общественного движения по охране наследия, посвятив себя полностью этому делу в течение последних 10 месяцев в Москве, когда я работал над вторым изданием совместного отчета Московского общества охраны архитектурного наследия (MAPS) и SAVE Europe's Heritage.
Все мы были - да и, пожалуй, остаемся - склонны считать Лужкова главным виновником. Я говорю "склонны", так как всю вину валить на него одного было бы, конечно, смешно. Виновата вся система, которая раз за разом перевешивает чашу весов в пользу сноса. Она опирается на мировоззрение и менталитет чиновников, архитекторов и застройщиков, которые вместе определяют облик города. Из-за нее такие вроде бы невинные термины, как "реконструкция" и "регенерация" вызывают тревогу у охранников старины, прекрасно знающих, какие они таят в себе подводные камни.
С другой стороны, когда человек так любит всем напоминать о том, что он тут хозяин, как не видеть в нем главного противника? Причем Лужков действительно был лично причастен к некоторым утратам - например, палат XVII века на Страстном Бульваре, снесенных по решению мэра. Были у Лужкова и любимые проекты, которые он лично инициировал и курировал, вроде "завершения" царицынского дворцового комплекса или перестройки Манежа после пожара марта 2004-го года. Как он выразился про последнее, "Кто знает, каковы были помыслы истории, когда загорался Манеж?" Если есть правда в некоторых попытках разъяснить до сих пор туманные - мягко говоря - обстоятельства, окружающие этот пожар, то эти слова нельзя воспринять иначе, как плевок в лицо охранникам наследия.
Или же возьмем его реакцию на сомнения, озвученные экспертами на заседании градостроительного совета по поводу планов применить царицынский опыт при реконструкции Провиантских складов: "Ваша позиция консервативная и нежизненная. [...] Народ восхищается тем архитектурным решением, которое вам не нравится. Так мы под вас подделываться не будем!" Дескать, московское наследие - это моя личная вотчина, я могу делать с ним все, что хочу, и учитывать мнения каких-то самозваных любителей старины я нисколько не обязан, так как мне все видней. Человечище! Недаром сказал про него знакомый бывший член градсовета, что Юрий Михайлович просто Леонардо да Винчи какой-то - владеет и зодчеством, и живописью, и ваянием, и градостроительством...
Лужков говорит: коммунисты снесли Храм Христа Спасителя, Казанский Собор и Иверские Ворота, но мы-то их отстроим. Ладно, пускай. Потом застройщики ему говорят, что в гостинице "Москва", "Детском Мире", "Военторге" (список можно продолжать) места маловато, да и они вообще какие-то старенькие и беспонтовые, так что давайте снесем их и на месте построим новые, со внешней отделкой под подлинник, и чем они будут хуже? А вот это уже другое дело. Из-за такого подхода понятие аутентичности обесценилось. Вместе с ним обесценилась и настоящая старая Москва. Столица всегда является влиятельным примером для подражания, и сейчас очевидно, что эта зараза распространилась на многие другие исторические российские города, включая Петербург.
Но я готов признать за Лужковым определенные заслуги. Друзья-москвичи мне не раз говорили, что наследие наследием, но вот надо было видеть Москву такой, какой она была в конце 80-х годов - серой, неряшливой, невзрачной - чтобы понять, что действие, оказанное им на город, сводится не только к разрушению памятников архитектуры. Мне кажется, что карьера Лужкова - это классический случай человека, который действительно был нужным в определенное время и в определенном месте, засидевшегося на своей должности. Было бы не вполне неуместно привести аналогию с Робертом Мугабе - героем освобождения черного населения Родезии, впоследствии превратившимся в такого же тирана, как белые бывшие хозяева.
Несомненно, чтобы он вписывался в вертикаль власти, на смену и.о. мэра выбран максимально податливый человек. По крайней мере, полагать, что таковым и окажется Сергей Собянин вполне реально, мне так кажется. В любом случае, я подозреваю, что разрушение памятников не сыграло решающей роли в отправлении в отставку Лужкова. Конечно, не мешает напоминать об этом, чтобы извлекать из обвинения политический капитал. Но высшие эшелоны власти не придают охране архитектурного наследия больше значения, чем Лужков, и пока маловероятно, что изменится отношение к памятникам архитектуры. Уж слишком многие люди заинтересованы в сохранении статуса-кво.
Когда я работал над отчетом по московскому наследию, понадобилось больше 300 страниц, чтобы поставить диагноз и полностью изложить наше кредо, но суть можно выразить намного лаконичнее. Для этого, как ни странно, хорошо подходит название второго альбома группы Franz Ferdinand - You could have it so much better. Будем надеяться, что новый мэр Москвы будет относиться к своему городу не как к своей личной вотчине, а как к историческому городу, который, несмотря на все беды последних 18 лет, до сих пор хранит в себе колоссальный нераскрытый потенциал.
КомментарииОставить комментарий
Удивительно, сколько лет власти было все равно, что происходит с Москвой. Не надо обольщаться: конечно, Лужкова сняли не за архбеспредел. Действительно ли Собянину будет до этого дело - увидим.
Делитесь, господа, и будете у кормушки.
Все это так, конечно - старая Москва, это старая Москва...
Я сам из старой Москвы, из самых недр ее, из Пятницкой улицы, из Большого Овчинниковского переулка. Я еще помню дощатый Пятницкий рынок крашеный вездесущим суриком. Я еще помню маленькую церквушку в соседнем дворе, где по преданию последний раз венчался Иван Грозный. Я еще помню, как на месте нынешнего министадиона был деревянный жилой барак с удобствами на улице.
Короче - я ее помню со всеми ее прелестями и со всеми ее несуразностями.
Но, моя Москва, это результат переделки другой Москвы, той, что была раньше, а та, в свою очередь, была переделкой еще более старой Москвы и так вплоть до основания города, когда местные жители меряне брюзжали по поводу возведения на Боровицком холме, на месте Села Кучкова, отобранного у однофамильных бояр Юрием Долгоруким, городка Москвы.
Жизнь идет. Здания ветшают. Уходят одни люди и на смену им приходят другие. Это неостановимо. Париж, начавшийся с острова Сите, Лондон с Тауэра, Нью-Йорк, начавшийся с голландской фактории... В свое время они выросли и переросли сами себя. И потому и стали символами и именами нарицательными, что не стали городами-музеями, а продолжали жить и строить там, где жили.
И потому я считаю, что «разрушительная» деятельность Лужкова, это несомненное благо так же, как несомненным благом был пожар 1812 года, способствовавший «многому украшению» Москвы.