Об эпидемии судомоделизма
| 11:19, вторник, 2 ноября 2010-02, 11:19
Сильное увлечение - страсть сродни болезни. Одним из таких увлечений в моей жизни стали парусные корабли. "Подцепил" я этот вирус судомоделизма еще в детстве, на кухне коммунальной квартиры. Когда сосед распахнул настежь дверцы своего стенного шкафчика, моим глазам предстало настоящее чудо. Это была довольно большая (более полуметра) модель парусного корабля. Работа над ней была еще в начальной стадии, поэтому выглядела она как обглоданный скелет большой рыбы с белыми ребрами шпангоутов. Встретив ревнивый взгляд соседа, уже седовласого старца, я прочел в нем, что он понимает мое потрясение, одобряет мой интерес к его сокровищу, и что не может быть и речи о том, чтобы подарить его мне.
Старик вскоре переехал куда-то вместе с кораблем, а я записался в кружок судомоделистов. К сожалению, он был довольно далеко от нашего дома, да и руководитель сразу же дал нам с другом задание обрабатывать болванку для модели какого-то резиномоторного катера. Но мне ведь хотелось научиться строить парусник! Поискать нужную информацию в районной библиотеке мне тогда не пришло в голову, и через пару занятий мой вирус "окуклился", и я предался другим детским развлечениям.
Вновь активировался он уже после того, как я стал инвалидом. Нашлись кое-какие книжки на эту тему, несколько чертежей было получено по почте из Ленинграда. В общем, окунулся я в это дело с головой. Мне посчастливилось испытать то состояние увлеченности, когда даже во сне видятся хитросплетения корабельных канатов – всевозможных штагов, вант, брасов и топенантов. Когда охватывает волнение при мысли о плавных обводах корпуса корабля, скрытых обычно под поверхностью воды. С удовольствием вспоминаю корпение над чертежами с причудливыми извилинами шпангоутов, батоксов, ватерлиний и рыбин.
Типичный сон того периода – я в Ленинграде, в каком-то заброшенном музее, где хранятся модели старинных парусников, пытаюсь рассмотреть, как устроена та или иная деталь оснастки. Подробной информации всегда не хватало, вернее, ее хотелось все больше и больше.
Постройка модели – дело не быстрое. Единственная модель, сохранившаяся у меня с прошлого тысячелетия, строилась два с лишним года. Все приходилось делать лежа в постели. Сначала подготавливались чертежи деталей на "миллиметровке", затем они переносились на фанеру. Кстати, для предварительной распиловки фанеры и других вспомогательных работ мне сделали миниатюрный деревообрабатывающий станок, который я время от времени вытягивал из-под кровати и включал, приводя в содрогание нижних соседей. Потом каждую деталь надо было выпилить лобзиком, собрать из них "скелет" корпуса, оклеить его узкими полосками шпона. Потом шпаклевать его, шкурить, покрывать лаком. Это только корпус, а еще надо было свить из ниток канаты, отлить из свинца якоря, пушки, вырезать для них деревянные лафеты, изготовить мачты, реи, трапы и т.п. Еще нужно было разработать свою технологию изготовления блоков и юферсов, выкроить паруса из специально обработанной ткани. В конце все это собирается воедино, обтягивается стоячий и проводится бегучий такелаж, ставится на полку под преувеличенно восторженные возгласы домашних, где в считанные месяцы покрывается пылью.
В интернете меня поразило число людей во всем мире, подверженных этой страсти. Настоящая эпидемия судомоделизма, как в песне: "…ширится, растет заболевание!" Тысячи моделей, изготовленных в различной манере, от самого простого, начального уровня до так называемого "дворцового стиля", можно рассматривать в мельчайших подробностях. Сайты музеев исторических кораблей, таких как в Великобритании или в Швеции показывают, как выглядели настоящие корабли, рассказывают о тяжелой службе моряков. Можно участвовать в виртуальных сражениях парусников (серия игр "Корсары"). В общем, о парусниках теперь можно узнать все, что только можно и даже, пожалуй, больше, чем хотелось бы.
