����ý

Перед десятым классом отец повез меня в приэльбрусье, в Терскол. Когда-то он провел там несколько лет на базе Высокогорного геофизического института, работая над диссертацией. Туда же он после свадьбы привез и мою маму.

Помню ее рассказы о переходе через перевал, когда вместо палки, отец торжественно вручил ей найденное где-то на обочине коровье ребро. Это ребро вспоминалось потом долгие годы. Помню, как она со смехом говорила, что именно в тот момент, когда она почувствовала себя опытной альпинисткой, из-за поворота вышла старая сванка, ведя через тот же перевал, который вызывал у нее такой ужас, козу на веревке.

Помню, как отец затащил меня на седловину Эльбруса, и мой щенячий восторг от невероятной голубизны неба, помню фантастической красоты и хрупкости альпийские цветы, нарзанные источники, окруженные кроваво-ржавым налетом железистых солей и старый дребежжащий автобус, долго тащившийся по извилистой дороге, проложенной по склону ущелья.

Вообще именно благодаря отцовской терскольской юности, Кавказ в нашем доме присутствовал постоянно. Когда мне было лет пять, к нам приезжал его аспирант, кажется из Телави. И имя, и внешность я безнадежно забыла, но помню ощущение праздника от его громкого голоса, и невероятных запахов, исходивших от сумки с гостинцами.

В поход по Военно-грузинской дороге меня по молодости лет не взяли, но по возвращении мама не один раз произносила, казавшуюся мне тогда загадочной, фразу: "Надо быть абсолютно ненормальными, чтобы отправиться в такую поездку, имея малолетнюю дочь".

Теперь-то я знаю, что старенький Уазик, периодически нависавший над пропастью, и был той самой опасностью. В те далекие годы боевики еще не подстерегали туристов из России. Впрочем, никто и не говорил в ту пору "Россия", поскольку жили все в Советском Союзе.

Только не подумайте, что я испытываю ностальгию по тем далеким временам, скорее уж по собственному детству и ранней юности.

Тем более, что потом, уже в студенческие годы, Кавказ означал поездки на зимнюю практику, что на самом деле являлось десантом группы студентов на какой-нибудь рудник, отвалы которого отдавались на разграбление нашим геологическим молоткам и жадным лапам, уволакивающим потом в Москву куски породы с гранатовыми щетками и кальцитом.

Вряд ли какой-нибудь молодой преподаватель или аспирант с того же Геологического факультета сейчас захочет брать на себя отвественность и тащить студентов в то, что теперь оказалось "горячей точкой".

Несколько уменьшившая свою площадь по сравнению с СССР Россия лишила будущих геологов и массы достойных мест для изучения будущей специальности.

Впрочем, знаменитая база под Бахчисараем в Крыму сохранилась. Но не о Крыме сейчас речь.

Историки до сих пор спорят, зачем России понадобилось завоевывать Северный Кавказ. Расширение империи - дело, само собой, хорошее, но расширять ведь тоже надо с экономическим или хотя бы стратегическим смыслом.

Смысл, как считают многие, заключался в необходимости безопасных дорог, связывющих Россию с Грузией, ибо, Грузия, в то время уже являлась частью империи.

Населявшие же Северный Кавказ горцы имели свое представление о "безопасности". В результате многолетние кавказские войны, и... "Кавказ подо мною..."

Наверное, русская литература XIX века должна быть благодарна имперской экспансии, а иначе не было бы ни "Кавказского пленника", ни "Мцыри", ни Бестужева-Марлинского с его кавказской ссылкой, в общем - исчез бы потрясающий источник вдохновения, чьи горные ландшафты были также далеки от Средне-русской возвышенности, как и быт и нравы гордых горцев были далеки от быта и нравов крепостных крестьян.

Но империи имеют тенденцию распадаться, Грузия уже не входит в состав России, а вот подходы к Грузии...

Я не задаюсь вопросом: "Зачем нынешней России нужен Северный Кавказ?" Я не уверена, что кроме патриотических соображений, типа "своего не отдадим", и туманных рассуждений о погружении всего региона в хаос, если Россия оттуда уйдет, вряд ли кто-то может сказать что-то вразумительное.

Я не склонна заниматься повторением пройденного, и в очередной раз говорить о непродуманности первой и второй чеченских войн. Все это уже было сказано гораздо более информированными людьми и не один раз.

Я могу осознать без особой душевной боли, что "Созвездие Козлотура" теперь является исключительно заграничным, а сам Фазиль Искандер должен теперь изучаться в школе по программе иностранной литературы. Но мне странно, что после стольких лет где-то там, наверху, до сих пор отказываются признаться самим себе, что политика на Северном Кавказе провалилась, что эту войну выиграть нельзя, что она выплеснулась далеко за пределы региона, и одними финансовыми вливаниями ее не удержишь в географических рамках.

Двадцать лет назад мир пребывал в эйфории. Теперь он пребывает в растерянности. Вместо всеобщего благоденствия, на нас обрушилась такая же всеобщая неуверенность. Боюсь, что мы стоим на пороге новой реальности, которая стучится в двери взрывами и революциями, что приходит время, когда придется принимать страшные решения, отказываться от привычных стереотипов, и самообманов.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?