Не Мать Тереза
| 14:00, пятница, 2 декабря 2011-02, 14:00
Я директор благотворительного фонда. Я не Мать Тереза и не принцесса Диана, просто так сложилась жизнь, что я придумываю и веду различные благотворительные проекты. Потому что считаю, что помогать другим - это правильно и важно. А еще я иногда думаю о том, что когда что-то делаешь для другого человека, приятно получать подтверждение того, что твоя помощь пригодилась.
Психологи, конечно, скажут, что стремление к благодарности за свои добрые дела как единственная мотивация для них не вполне здорова, и докажут это убедительно, по-научному. Люди религиозные в очередной раз процитируют Священное писание, зачитав с истрепанной уже до дыр страницы, что правая рука не должна знать о том, что делает левая. Аргументация, конечно, весомая, но я все-таки рискну попытаться посмотреть на вопрос и с другой стороны.
Я лично думаю, что, конечно, не здорово, если добрые дела делаются исключительно "за спасибо" или для статуса и самоутверждения. Но, во-первых, я даже не столько о благодарности, сколько о каком-либо подтверждении того, что помощь действительно была реальной, а не навязанной, а, во-вторых, все-таки и полное отсутствие за нее благодарности со стороны того, кому мы помогаем, является, как мне кажется, некоторой логической неправильностью.
Вот, например, недавно случилась со мной пренеприятная история. Дело была в Бакулевском кардиоцентре, куда привезли мы на операцию одного малыша. Мы, это, собственно, благотворительный фонд, оплативший дорогу и лечение, потому как семья из далекого далека, и собственных средств не хватает даже на проезд до Москвы, не говоря уже об оплате операции, не входящей в государственные квоты. Прооперировали, к счастью, вполне успешно и, на момент описываемой неприятности, ребенка уже благополучно перевели из реанимации в палату, и дело плавно двигалось к тому, что в скорости его должны были и вовсе выписать. С мамой я перезванивалась, просила ее держать меня в курсе. И вот звонит она мне в очередной раз, и директивно так сообщает:
- Нас сейчас выписывают, через два часа мы в палате должны место освободить. И я сегодня домой хочу уехать, так что билеты нам купите и приезжайте за нами. Поезд в девять вечера.
Это замечательно, что поезд в девять. Но на часах уже четыре. А я в двухстах пятидесяти километрах от Москвы. Кстати, тоже не в доме отдыха, а вовсе даже в детском доме. Работа у меня такая. Все, что дальше было, я описывать в деталях не буду, потому что это было очень сложно и очень нервно. Отправили их домой, конечно, все-таки ребенок после операции на сердце, и ситуация, при которой он рисковал зависнуть в зале ожидания Казанского вокзала, беспокоила меня в тот момент гораздо больше, чем раздражала его не очень вежливая маман.
Москва город большой, и друзей у меня там много, поэтому и приехали за ними, и билет им купили, и до вагона благополучно проводили. Но уезжала в результате дама недовольная и, более того, слова обидные говорила про то, что, мол, обещали мы ей помогать, а сами и не помогаем вовсе. А я вот думаю: ну, чтобы ей просто накануне мне не сообщить, что их выписывают? Или хотя бы сказать, что, может быть, выпишут? Я бы тогда подстраховалась как-то, есть же огромное количество волонтеров, которые за радость почтут проводить на поезд прооперированного малыша. Но у них же у всех своя жизнь, семьи и планировать свои перемещения хочется, по возможности, хоть немного заранее. Почему вдруг получается, что, помогая кому-то по собственному желанию и доброй воле, ты часто вдруг оказываешься этому человеку кругом должен, и полностью от него зависим? Что-то тут не сходится.
Одно только радует: что не все наши подопечные, конечно, такие. Подавляющее большинство тех, с кем мы работаем, дарят нам огромное количество душевного тепла. Не говоря уже о почти промышленных объемах домашнего варенья, меда, кедровых орешков, вышитых крестиком салфеточек и теплых носков для моих разновозрастных дочерей. Однажды мне подарили ведро соленых огурцов. Я никогда от таких подарков не отказываюсь. Я думаю, если бы отказалась, этим чудесным людям было бы также обидно, как было обидно мне слушать выговоры неласковой тетеньки из далекого далека.
