Архангельский тракт десяти крестов
| 11:51, понедельник, 3 сентября 2012-03, 11:51
Так уж получается, что все мои поездки по России связаны с религиозной тематикой. Еще лет десять назад я поняла, что мне интересно вникать в жизнь православных общин, снимать в монастырях, жить в далеких деревнях, где восстанавливаются храмы и приходы, или наоборот - храмы и приходы исчезают, где есть харизматичные священники и энтузиасты-миряне, чей образ жизни ну совсем не похож на образ жизни людей из больших городов.
Архангельск - большой город. Но человек, с которым я познакомилась в Архангельске - оказался самым настоящим подвижником, хоть ни за что в жизни он этого не признает.
Историк и краевед, Николай Васильевич Суханов двадцать лет жизни и все здоровье положил на увековечение памяти жертв расстрелов 1920-40-х годов. Когда мы встретились для интервью, он пошуршал пакетиком и высыпал мне в ладонь три свинцовых пули со словами: "Вот они - девять граммов в сердце. Ими вся земля усеяна по тракту, вперемешку с костями"…
Николай Васильевич имел в виду старинный тракт, растянувшийся вдоль величественной Северной Двины, по которому стоят древние красивые села - Уйма, Черный Яр, Концегорье, Бабонегово… По дороге от Малых Карел до села Лявли каждый день ездят сотни машин. Не знаю, многие ли замечают железные кресты, коих на этом отрезке - десять. Десять обозначенных захоронений. Обозначенных — потому что трудно разделить на кладбища здешнюю землю, которая буквально вся усеяна человеческими костями. На захоронениях выстроены дачные поселки, разбиты огороды, размещены военные базы и полигоны.
Все окрестные леса стали "расстрельными полигонами" для жертв политических репрессий в Архангельске. Трупов было такое количество, что не успевали хоронить - лишь присыпали слоем земли в двадцать сантиметров.
Вот что пишет Николай Суханов в своей статье о расстреле на острове Мельничный:
"В 1925-ом году, в июле, на двух баржах везли заключенных в Холмогорский концентрационный лагерь. Когда проплыли начало Богоявленки, ведущей к Холмогорам, заключенные начали кричать, указывая капитану буксира, что надо было свернуть с судового хода в левую протоку Северной Двины. Охрана восприняла крики как бунт, тем более, что один молодой человек, воспользовавшись неразберихой, прыгнул в воду и поплыл к острову. Ему удалось спастись. Двое суток он сидел в кустах, потом переплыл в село Вайново, где ему дали одежду и помогли скрыться”.
Был ещё один человек, видевший эту расправу, – Мария Владимировна Гурьева. Она приплыла рано утром на остров Ельничный доить корову, увидела, как выводят людей с барж и расстреливают, и тоже спряталась в кустах. Мария Владимировна рассказывала мне, что люди были в основном в рясах, т.е. священники и монахи.
Чтобы обратить внимание людей на эту трагедию, год назад по инициативе Архангельской и Холмогорской епархий был организован 12-ти километровый крестный ход по местам захоронений - "в честь новомучеников российских по тракту десяти крестов".
В крестном ходе участвовали люди в возрасте, дети, инвалиды. Хоть процессия практически бежала, с короткими остановками на литии около крестов, - за ней образовалась порядочная пробка. Кто-то из автомобилистов ворчал, предлагая ходить вокруг монастырей и не мешать автомобильному движению. Кто-то спрашивал, что за праздник. Многие искренне интересовались, по какому поводу собралось такое количество людей и куда они идут. Некоторые люди выходили из машин и склоняли головы перед крестным ходом.
Мне горько рассуждать на тему крестов в свете последних печальных для меня и многих светских и религиозных людей событий, но я знаю точно: увековечение памяти о жертвах репрессий - великое дело. Для этого и существуют в России испокон веков поклонные кресты и крестные ходы. Ради такого дела можно раз в год и в пробке постоять...
