ý

Архив 2013-05

Альтруизм взамен дешевой одежды?

На этой неделе с читателями bbcrussian.com, какой урок должны извлечь ритейлеры и потребители из трагедии в Бангладеш.

Конечно, заманчиво обвинить во всем транснациональные корпорации или просто большие фирмы.

Им вообще в последнее время много достается: и налоги-то они не платят, и об окружающей среде заботятся как-то не так, и всячески экономят на охране труда и условиях производства (например, в Бангладеш), да и, кризис современного капитализма произошел исключительно из-за их жадности.

Однако следует быть справедливым: трагедия в Бангладеш, где в результате обрушения здания швейной фабрики погибли более 1100 человек, все-таки лежит на совести, во-первых, хозяев фабрики, а во-вторых, правительства страны.

Конечно, дешевая одежда не сочетается с нормальной оплатой труда. Купить, допустим, юбку, которая стоит меньше проездного на день в лондонском метро, почему-то кажется нормой. Но услышав об огромном количестве смертей, общественность наша взволновалась.

Разумеется, людей жалко. Само собой, крайне неприятно осознавать, что в какой-то мере приходится нести ответственность за их гибель. Но ведь, давайте говорить честно: ничего не поменяется.

Намедни британская газета для ритейлеров опубликовала результаты опроса общественного мнения, в котором ясно говорилось, что потребители и дальше не собираются интересоваться тем, кто, когда и где произвел тот или иной продукт. Потребитель не откажется от возможности покупать все дешевле, оставляя фирмам самим заботиться о том, чтобы их подрядчики и субподрядчики были вне подозрений.

А потом газеты перестанут об этом писать, теленовости показывать жуткие кадры, и все как-то образуется и забудется. До следующего раза.

Когда западные профсоюзы доканывали крупные фирмы, они вряд ли думали, что результатом их вполне понятной борьбы будут не лучшие условия труда дома, а отсутствие рабочих мест как таковых.

В той же Британии по-прежнему хватает людей, занимающихся ручным трудом. Только они не шьют одежду, не выплавляют сталь и уж точно не строят локомотивы с вагонами, а все больше обслуживают домашнюю технику другой части населения.

Всем постоянно нужны водопроводчики и "инженеры" (они тут так называются), способные починить заупрямившуюся стиральную машину. Но о том, что требуются, например, сталелитейщики, я давно не слышала.

В результате одежду отправляют шить в Бангладеш или Вьетнам, а компьютеры собирать в Китай. Причем с ростом среднего класса в Китае, эти предприятия постепенно могут начать перемещаться и дальше по третьим странам, закончив, например, в Африке.

Рецептов того, как исправить существующее положение вещей, есть немало. Честно говоря, пока что большинство из них представляются несколько утопическими. Опишу только две крайности.

Вариант первый: закуклиться. Сторонники изоляционизма призывают в очередной раз закрыть границы, выйти из состава всех или большинства наднациональных образований (в случае Британии речь, разумеется, идет о ЕС), вернуть необходимое производство на родину. И жить, как жили.

Но, во-первых, в современном мире крупные производства, работающие только на внутренний спрос, долго не просуществуют. Во-вторых, для того, чтобы эти товары народ мог хоть как-то себе позволить, придется или сильно сокращать зарплату рабочих, или даже идти назад, по пути, обратному прогрессу, достигнутому широкими массами в том, чтобы делать как можно меньше, а жить как можно лучше. Очевидно, что массам это не понравится.

Ну и потом трудно себе представить, что человечество вдруг добровольно возьмет и повернет обратно к феодализму и натуральному хозяйству. Это невозможно - хотя бы по причине наличия современных средств информации.

Частичное огораживание от внешнего мира может, конечно, принести результаты.

Но, если страны третьего мира окажутся не в состоянии зарабатывать деньги, хотя бы в качестве заводского придатка развитых стран, то там, по словам, например, болгарского социолога Андрея Райчева, взрыв может получиться похлеще, чем в перегретой скороварке.

Большинство стран, работающих на удовлетворение западного потребительского спроса, перенаселены. Причем более половины населения составляет молодежь, которую надо и чем-то кормить, и чем-то занять. И если вдруг представить себе, что западный потребитель, проникшись чувством вины и солидарности с бангладешскими швеями, решит больше эти товары не покупать, то, как вы думаете, кто же от этого сильнее всего пострадает? Уж точно, не фирмы-заказчики. А вот швеям быстро станет нечего есть.

Вариант второй - образование огромного наднационального правительства, которое будет мудро и спокойно решать, как обращаться и как перемещать по миру трудовые, экономические и прочие ресурсы. Чтобы, значит, каждая страна добровольно отказалась от своего суверенитета ради всеобщего блага.

Честно говоря, об этом как-то и думать странно. Пока что мировые тенденции почему-то опять заворачиваются на сепаратизм. К тому же в мире есть уже одно такое наднациональное объединение: ООН. И что, много согласия среди его членов мы наблюдали? Даже постоянные члены Совбеза, которых всего ничего и то договориться не могут, а что уж говорить обо всех вместе!

Поэтому предполагаю, что ничего не поменяется. И постепенно трагедия в Дакке забудется. Как забылась трагедия в Бхопале, например, О ней вспоминают на годовщины, или при создании документальных фильмов. И на этом все заканчивается.

И, увы, но не похоже, что альтруизм в скором времени станет господствующей идеологией человечества.

Окаянные воротнички и протертые локти

Лично я школьную форму терпеть не могла. Во всяком случае, с первого класса по восьмой, когда вынуждена была носить мешкообразное платье невнятного коричневого цвета с воротником-стойкой и рукавами-дудочками, которые вечно протирались на локтях.

Во-первых, форма мялась, во-вторых, примерно через месяц после начала учебного года начинала лосниться, в третьих, на ней вечно оставались следы от мела.

Правда, некоторые мои одноклассницы щеголяли в платьицах с юбкой в складку и отложными воротниками, но такой фасон был редкостью, и добыть его могли только мамы, имевшие связи среди представителей розничной торговли.

А окаянные белые воротнички! Пришивать их было моей обязанностью, и каждое воскресенье я мусолила ненавистные куски кружева с безнадежно обтрепавшимися краями, стараясь придать им приличный вид. После этих ранних экспериментов прошло немало лет, прежде чем я смогла взять в руки иголку без отвращения. Честно говоря, меня вообще удивляет, что я это делаю. По идее, стойко привитый негативный рефлекс должен был сопровождать меня всю жизнь.

Среди старшеклассников, правда, уже допускалась некоторая вольница. Привезенная кем-то из-за границы мне в подарок коричневая юбочка из модного в ту пору кримплена, и сшитая маминой портнихой блузка, почти примирили меня с необходимостью ходить в униформе.

Правда, после первой недели меня отозвала в сторону завуч, и суровым голосом велела хотя бы прикрыть это "безобразие" черным фартуком. Потому что, если я, отличница, и всячески правофланговый элемент позволяю себе такие отступления от правил, то чего тогда требовать от троечников?

Мои дети отучились все начальные классы в либеральной школе, где форма отсутствовала как таковая. Родителей просили не присылать крошек на уроки в кроссовках со стразами или в какой другой вызывающей одежде, но в принципе ограничений не было. При этом успеваемость в целом была на очень высоком уровне.

Со средней школой нам повезло значительно меньше. И не потому, что у нее плохие результаты, а из-за каких-то средневековых, просто драконовских, я бы даже сказала, совковых правил по поводу униформы.

Этой зимой мне пришлось проводить широкомасштабные военные действия против отдела внеклассной работы, требовавшего, чтобы дети в необычно суровую для Англии зиму ходили в школу в пальто исключительно синего цвета.

Поскольку имевшаяся форменная куртка не могла похвастаться даже "рыбьим" мехом, я проводила кампанию в духе: "Вы можете требовать от меня соблюдения правил только тогда, когда в списке необходимой одежды появится форменное теплое пальто".

После тяжелых и продолжительных боев стороны отступили на заранее подготовленные позиции: школа сказала, что, мол, ладно, я, конечно, в чем-то права, но в следующем году, уж, пожалуйста, купите им что-нибудь синее, а я со своей стороны обещала, что дети будут снимать крамольные серые одежки немедленно после пересечения школьного порога.

Я все это к тому, что, как вы понимаете, лично я считаю школьную форму не догмой, а руководством к действию. Если уж школе хочется как-то выделяться на общем фоне, то - пожалуйста. Хотя все равно возникают вопросы.

Моя бабушка закончила много-много лет назад, еще до революции в Санкт-Петербурге гимназию госпожи Стоюниной. Физкультуру у них, кстати, преподавал Петр Лесгафт, чьим именем позднее был назван Институт физической культуры, спорта и здоровья, а среди учеников были старшая сестра Дмитрия Шостаковича и сестра Владимира Набокова.

Так вот, бабушка рассказывала, что для прогрессивного выравнивания социального статуса ученицы должны были носить длинные фартуки с рукавами, типа современных больничных балахонов. Это, конечно, было замечательно, но ученицы все равно хвастались друг перед другом модными туфельками на французском каблуке. Те, у кого на такие роскошества денег не было, тихо и молча страдали.

Пока что, если исключить из уравнения высказывание главного борца с грузинским вином и новогодним обжорством господина Онищенко, заявившего в начале мая, что единая школьная форма будет способствовать повышению здоровья учащихся (якобы благодаря тому, что все будут одеваться исключительно в здоровые, анти-аллергические ткани, с какой-нибудь кислородной пропиткой, которую непременно придумает очередной академик петрик), то картина вырисовывается довольно забавная.

Если вариант, предложенный ЛДПР, о введении единой школьной формы по всей России не пройдет (а учителя думают, что он, скорее всего, не пройдет), то вторая идея - о том, что каждая школа будет вольна сама вырабатывать школьную форму, что многие, как мы знаем, уже и так проделывают - вопрос с социальным неравенством не решит.

Поясню на самом простом примере. В Лондоне, например, уже давно действует такая система индивидуальных форм по школам. И что вы думаете, неужели же заинтересованные родители или просто наблюдатели не знают, что, например, эта черная юбка в клетку и зеленый пиджак являются отличительной чертой престижной и очень успешной школы имени Генриетты Барнс? А вот этот черный свитер - немедленно ставит его носительницу на неопределенную ступень социальной лестницы, которая называется "средняя районная школа?"

Прекрасно знают, и об уравниловке речи все равно идти не может. Если же, паче чаяния, всем детям в обязательном порядке, по всем долам и весям Российской Федерации, невзирая на климатические пояса или культурные особенности, придется впихиваться в единый одежный формат, то почему-то в голову приходит только одно: и кто же нагреет руки на производстве? И сколько же будет стоить такая форма? И не станет ли это еще одним скрытым налогом на правящий российский класс?

Хотя только представьте себе, как запоют сердца тех, кто до сих пор тоскует по былому величию СССР! А если еще можно будет цеплять на грудь значок ГТО...

Начался учебный год,
В школу ученик идет.
Должен он примерным стать
И ряд правил соблюдать.

Форму школьную носить,
Чтобы всегда опрятным быть.
Обувь сменную иметь,
В школе чистоту хранить!

И фильм еще можно будет снять: "Вперед, в прошлое". Подать что ли идею Голливуду?

ý iD

ý navigation

ý © 2014 Би-би-си не несет ответственности за содержание других сайтов.

Эта страница оптимально работает в совеменном браузере с активированной функцией style sheets (CSS). Вы сможете знакомиться с содержанием этой страницы и при помощи Вашего нынешнего браузера, но не будете в состоянии воспользоваться всеми ее возможностями. Пожалуйста, подумайте об обновлении Вашего браузера или об активации функции style sheets (CSS), если это возможно.