����ý

��

��

28 августа в Дагестане произошло преступление, которое может иметь серьезные последствия для общественно-политической ситуации в республике. В этот день в селе Чиркей Буйнакского района смертница взорвала себя и еще семерых человек, среди которых был известный духовный лидер шейх Саид Афанди.

Смертницей, совершившей теракт, была жительница дагестанской столицы Алла Сапрыкина. Бывшая актриса Русского театра Махачкалы, еще будучи студенткой Дагестанского госуниверситета, познакомилась с учившимся там же актерскому мастерству молодым человеком Муратом. Алла вышла замуж, приняла ислам и стала Аминат Курбановой. В 2009 году после убийства своего старшего брата, одного из лидеров боевиков-исламистов, Мурат Курбанов становится "амиром" Махачкалы и переходит на нелегальное положение. После того как первый муж Аминат будет убит в ходе спецоперации, она еще два раза выйдет замуж за боевиков. Основной ее"специализацией" в это время, по информации правоохранительных органов, становится вербовка молодых женщин.

Почему один из главных (если не главный) из духовных исламских авторитетов в Дагестане стал мишенью новообращенной мусульманки? Влияние Саида Афанди, шейха накшбандийского и шазилийского тарикатов, на мусульманскую общину Дагестана было огромно. В республике он имел десятки тысяч"мюридов", т.е. учеников и последователей. Мюриды находятся и в руководстве Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД), последователей учения шейха достаточно и среди чиновников самого высокого ранга. К словам Саида Афанди прислушивался, например, бывший первый заместитель республиканского правительства, а ныне депутат Госдумы Ризван Курбанов, фигура в дагестанской политике весомая.

Поэтому можно сказать, что руководство республики благосклонно относилось к шейху, который отвечал взаимностью. Саид Афанди не критиковал светскую власть, и даже поддерживал в своих проповедях руководство страны. Покойный шейх не был публичным человеком. Он не показывался на местных телеэкранах и практически все время проводил в своем доме в поселке Чиркей, где принимал паломников и многочисленных гостей.

Кому было выгодно убийство фактического главы приверженцев суфизма в Дагестане, имевшего если не теплые, то ровные отношения и с ДУМД, и со светскими руководителями Дагестана и РФ? Северокавказские боевики через свои сетевые ресурсы с неподдельной радостью сообщили об "уничтожении предводителя неверия в результате шахидской атаки".

Эта смерть, прежде всего, выгодна сторонникам срыва диалога между ваххабитами, которые предпочитают называть себя"салафитами" и представителями т.н."традиционного" ислама, в частности последователей суфийских тарикатов.

Противостояние между ДУМД и салафитами длится в Дагестане давно. Сторонники"чистого ислама", как себя позиционируют салафиты, раньше находились на полулегальном положении, но в последние годы принимают в свои ряды новых сторонников и активно пропагандируют свою позицию и видение ислама.

Чтобы снять имеющиеся разногласия и напряжение в обществе, в Дагестане за последний год прошло несколько встреч представителей разных исламских течений, где пытались договориться о мирном диалоге. Одним из тех, кто выступал за такой диалог, был и Саид Афанди. Надо заметить, что и сами салафиты после убийства шейха сделали осторожное заявление. В обращении организации"Ахлю-сунна" говорится, что они"выражают соболезнование родным и близким убитых, и высказывают мнение о необходимости продолжить внутриисламский диалог между салафитами и приверженцами тариката".

Непонятно, кто займет место главного идеолога"официального" ислама. В прошлом году в Дагестане был убит другой известный шейх, табасаранец Сиражудин Хурикский. Он считался самым влиятельным духовным лидером в Дагестане после Саида Афанди, особенно в Южном Дагестане.

Между Сиражудином Хурикским и ДУМД складывались непростые отношения. Управление предпринимало попытки укрепить свои позиции в Южном Дагестане, однако вмешался национальный фактор: большинство представителей ДУМД — аварцы, а жители Южного Дагестана – это в большинстве лезгины и табасаранцы.

О том, что вариант диалога устраивает не всех, в том числе в ДУМД, говорит, в частности, сенсационное заявление жены муфтия Дагестана Патимат Гамзатовой, опубликованное 2 сентября через проправительственное республиканское информагентство.

Как пишет Гамзатова, какое-то время"мы практически без сна и отдыха пытались наладить конструктивный диалог с теми, кто входит в ваххабитское течение в Дагестане; для этого мы активно использовали интернет, в частности социальные сети". На одной из последних встреч с шейхом, по словам Гамзатовой, он сказал ей:"Ты зря позволила ваххабитам делать журнал, они никогда не поменяют свою сущность". Потом якобы Саид Афанди добавил:"Скажи им, что я не забыл 99-й год".

Речь идет о событиях, спровоцировавших вторую чеченскую кампанию, когда на Дагестан напали банды международных террористов, и федеральными силами были разгромлены ваххабистские анклавы в селах Карамахи и Чабанмахи. При этом супруга муфтия в своей речи называет салафитов"ваххабитской сворой".

Естественно, опубликовать такое заявление на официальном ресурсе без соответствующего разрешения никто не позволил бы. Проверить реальность слов шейха тоже нет никакой возможности. Таким образом, приходится делать вывод, что переговорный процесс зашел в тупик, и можно с высокой вероятностью ожидать нового витка репрессий против ваххабитов или всевозможных провокаций.

Совместно с интернет-СМИ

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

��

Ночью 29 июля в ингушском селении Галашки в частном жилом доме произошел взрыв, в результате которого погибли два человека. Погибших объявили боевиками, якобы не справившимися со сложным механизмом бомбы, которую намеревались где-то заложить. Этот инцидент со взрывом стал своеобразным индикатором, проверкой на прочность отношений глав двух братских субъектов Российской Федерации – Ингушетии и Чечни.

Обмен колкостями начался с выступления лидера Чечни Рамзана Кадырова, заявившего, что взрыв произошел не просто так, а в результате спланированных и хорошо продуманных действий чеченских силовиков по поимке и "уничтожению" чеченских же боевиков, которые, по словам Кадырова, находят приют и уют в домах Ингушетии.

Главе Ингушетии Юнус-беку Евкурову, который считает себя одним из лучших борцов с вооруженным подпольем, такие выводы не понравились. По мнению Евкурова, заслуга кадыровцев в "ликвидации" боевиков в Галашках весьма специфична: "Если под спецоперацией предполагается, что сотрудники правоохранительных органов Чечни приехали и забрали два трупа и одного раненого, то мы это подтверждаем, это соответствует действительности".

В ответ Кадыров обрушил на коллегу целый ворох обвинений, поминая его прошлые неоднозначные высказывания и пытаясь заглянуть в чечено-ингушское будущее. Но для начала сообщил, что Евкуров лично звонил в Чечню и предлагал преподнести СМИ операцию в Галашках как проведенную совместно с ингушскими силовиками.

По мнению чеченского руководителя, Евкуров слишком уж нянчится с боевиками, отказывается называть их "шайтанами", недостаточно активно борется не только с "предполагаемыми", но и настоящими "террористами". Кроме того, посещает семьи убитых боевиков, и даже выражает им соболезнования.

Не нравится Кадырову и подход ингушского главы к контролю над религиозными институтами. Не секрет, что глава Чечни видит себя в роли не только светского, но и религиозного лидера, и в этом качестве начинает активно экспортировать модель ислама по-чеченски в соседние регионы. Главная особенность этой модели – фактический контроль главы республики над придворным духовенством и искоренение инакомыслия в трактовках ислама. Евкурову ставится в упрек именно невмешательство в духовные дела, якобы он не оказывает необходимой поддержки духовенству, активно противостоящему распространению "ваххабизма".

Всякий, кто не придерживается официозной версии ислама в Чечне, Ингушетии и других северокавказских регионах, рискует быть нареченным "ваххабитом", а для силовых ведомств, этот термин зачастую представляется синонимом слов "боевик" и "экстремист". Даже если человек не замечен в подозрительных связях, и просто посещает "нетрадиционную" мечеть, ярлык "ваххабита" может сослужить ему дурную службу.

Исходя из собственного аргумента, что Евкуров – никудышный борец с бандитизмом и террором, а ингушские мюриды приезжают жаловаться на Евкурова в Чечню, Кадыров грозится "навести порядок" в Ингушетии собственноручно. У нас наслышаны о методах наведения порядка в Чечне. Уверен, уж ингушам они точно не по душе. Если уж на поверхность вылезают громкие слова о необходимости "сильной руки", недалеко и до рассуждений о переделе границ. "Мы ранее неоднократно говорили Евкурову, что в Галашках и других населенных пунктах находят приют особо опасные бандиты. Предлагали совместными усилиями уничтожить это осиное гнездо. Но, вместо принятия мер по их ликвидации, делались странные заявления о территориальности, о границе", - говорит в своей речи Кадыров.

Есть ощущение, будто он только и ждал момента, чтобы припомнить Евкурову его прежние высказывания о чеченских беженцах. В свое время, возможно, по неосторожности, Евкуров связал появление наркомании, проституции и "других болезней общества" с чеченцами, нашедшими убежище в Ингушетии.

И вот теперь, благодаря загадочной операции в Галашках, лидер Чечни решил, что может позволить себе по-новому взглянуть на карту Чечни и Ингушетии "строго в соответствии с законами РФ". Что в имеющейся сегодня границе "странного" и где она должна проходить, Кадыров, по понятным причинам, не уточняет, расставляя даже для самого подготовленного наблюдателя логические капканы: "Со всей ответственностью могу заявить, что ни одного квадратного метра ингушской земли не останется в пределах территории Чечни. Так мы отнесемся и к земле Чечни". Чем больше загадок и меньше ясности, тем сильнее страхи. В Ингушетии считают, что речь идет о Малгобекском и Сунженском районах.

Занятно, что в своей речи Кадыров не забывает апеллировать не только к законам РФ, но и к федеральной власти в лице президента Путина, чтоб уж совсем не выглядеть самодуром и единственно легитимным вершителем истории на современном Кавказе: "Руководство страны еще в 1999 году объявило войну терроризму, а Евкуров до сих пор считает, что те, кто убивает людей и совершает теракты, просто заблудшие молодые люди".

Если сравнивать с Чечней, в Ингушетии обстановка, пожалуй, более демократичная, хотя и в обеих республиках власти своими нередко неправомерными или ошибочными действиями создают благодатную почву для потенциальных боевиков. Как говорится, "лес рубят, щепки летят". Однако Евкуров старается идти на диалог с теми, кто, по тем или иным причинам, ходит в лес, а Кадыров предлагает не церемониться. Последние события, впрочем, свидетельствуют, что оба подхода не гарантируют никому спокойной жизни: в конце прошедшей недели на похоронах полицейского в Ингушетии от бомбы смертника погибли восемь человек, а в Чечне неизвестные расстреляли четверых омоновцев из Башкортостана.

Реакция Евкурова на выпады Кадырова была очень спокойной, мол, каждый по-своему наводит порядок в своем доме: "С боевиками необходимо беспощадно бороться, поэтому у Кадырова свои методы, а у меня свои". Не стал он вступать и в публичную полемику, сославшись на священный месяц Рамадан, в который Всевышний велел "прощать друг друга".

Рамадан уже закончился, и многие теперь ждут "адекватного" ответа от лидера Ингушетии. В ингушском обществе есть мнение, что Евкуров сделал правильно, отказавшись от словесной дуэли. Другие жаждут ответа на оскорбления со стороны соседа, и ставят под сомнения "братские" намерения Кадырова. Неминуемо на этом фоне появляются и агрессивные националистические высказывания. Очень сложно представить к каким последствиям между двумя братскими народами может привести такой раскол. Хочется надеяться, что простые ингуши и чеченцы поймут друг друга лучше, чем чиновники, ими правящие.

Совместно с интернет-СМИ

��

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

��

��

В Чечне впервые за последнее десятилетие призвали новобранцев в российскую армию. Правда служить они будут только на территории республики и только в подразделении внутренних войск МВД, фактически подчиняющемся главе Чечни. Тем не менее, процесс призыва чеченцев в армию, можно сказать "пошел".

Как солдат срочной службы чеченцев в российскую армию не призывали уже давно. Последний полномасштабный призыв в Чечне датируется далеким 1992-м годом, когда Советский Союз вошел в решающую стадию своего распада. Во время первой чеченской формировались комендантские роты из числа местных жителей, а во вторую даже была предпринята попытка отправить чеченцев служить за пределы региона, в Московскую область.

Правда, широко разрекламированная СМИ кампания по призыву юношей из Чечни в ряды Вооруженных сил России закончилась некрасиво. Чеченцы постоянно вступали в конфликт со своими офицерами, отказывались выполнять требования командиров, не говоря уже о постоянных стычках с сослуживцами и, в конце концов, были тихо возвращены домой. На этом эксперименты с призывом новобранцев из Чечни, в принципе, закончились.

В то же время в самой Чечне в начале 2000-х создавались различные воинские формирования из числа местных жителей. Первоначально это были стрелковые роты при военных комендатурах, затем так называемые служба безопасности президента Чечни и республиканский антитеррористический центр. Причем на службу в СБ и АТЦ брали преимущественно бывших боевиков, которые сдались властям под гарантии отца и сына Кадыровых.

В системе минобороны России, в дислоцированной на территории Чечни мотострелковой дивизии были сформированы два батальона спецназа ГРУ "Запад" и "Восток". В 2006-м своими двумя батальонами спецназа обзавелось МВД России. Укомплектованные чеченцами "Север" и "Юг" были ничем иным как преобразованными бывшей службой безопасности президента Чечни и Антитеррористическим центром.

Естественно, что эти подразделения только формально подчиняются командованию внутренних войск МВД, а на самом деле, наряду с подразделениями правоохранительных органов Чечни, являются, своего рода, личной армией Кадырова. Пару лет назад командир батальона "Север" герой России Алибек Делимханов открыто заявил, что его подчиненные готовы исполнить любой приказ Рамзана Кадырова и сделают это чуть ли не в любой точке земного шара. В этих словах угадывалась и бравада, и желание угодить всесильному патрону, но, прежде всего, Делимханов открыто дал понять, кто для него является главным и кого он считает своим непосредственным начальником.

Теперь ряды кадыровских бойцов пополнились 150 новобранцами. Причем солдатами срочной службы, а не военнослужащими, проходящими службу по контракту, как было прежде. Отслужив в подразделении положенные 12 месяцев, они смогут остаться на контрактной службе, и не стоит сомневаться в том, что большинство из них предпочтет именно такой вариант.

В первую очередь потому, что молодежи в Чечне в принципе нечем себя занять. Рабочих мест нет, а для того, чтобы поступить в техникум или ВУЗ, нужны солидные средства, которых у большинства рядовых чеченцев просто-напросто нет. Так что служба, пусть даже в милицейских подразделениях, это выход из ситуации для очень и очень многих. Особенно сейчас, когда военным существенно повысили заработную плату и предусмотрели другие серьезные льготы.

Впрочем, военная служба в Чечне котировалась всегда. Не служить в армии во времена СССР даже считалось зазорным. Тем более при традиционной любви всех кавказцев к оружию, наградам и воинской славе. Сегодня желающих служить в армии тоже довольно много, но берут не всех и не всегда. В прошлом году, к примеру, чтобы попасть служить по контракту в одно из подразделений федеральных сил в Чечне, требовали взятку в размере 50 тысяч рублей. Понятное дело, находятся и те, кто готов заплатить деньги, потому что понесенные затраты окупятся уже через пару месяцев службы.

Понятно, что призыв 150 человек в республике, где призывной контингент составляет около 80 тысяч человек, это все равно, что капля в море. Однако, отдельные российские СМИ усмотрели в этой капле признаки подготовки Чечни к войне. 150 новобранцев никак не делают погоды, ведь только в МВД Чечни числятся до 18 тысяч человек. Да и служба во внутренних войсках, тем более на территории собственного региона, это далеко не служба в армии в привычном понимании.

Неясно здесь одно. Почему вдруг российское руководство решило все же привлечь на службу чеченцев? Воинский призыв в республике регулярно объявлялся каждые осень и весну на протяжении как минимум последних пяти – шести лет, но дело дальше постановки потенциальных новобранцев на учет в военкоматах не доходило. Более того буквально полтора месяца назад, анонимный собеседник из минобороны сообщил одному крупному информагентству, что в армии наложен негласный мораторий на призыв уроженцев северокавказских республик. Мера якобы направлена против кавказской дедовщины и неуставного национализма на срочной службе Отечеству.

Если "мораторий на кавказцев" в российской армии - не блеф, то получается, что мы имеем дело с очередным исключением для режима Кадырова со стороны российских властей. В осенний призыв планируется пополнить армейский контингент еще на 300 человек. Так как о задействовании чеченцев в воинских частях других регионов речь пока не идет, под вывеской призыва фактически осуществляется тщательный отбор в "личную гвардию" главы Чечни.

Совместно с интернет-СМИ��

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?