����ý

"Поздравляю тебя с новым местом жительства" - с такими словами вчера позвонил мне один старый приятель. На тот момент я еще не знал, что Чечню вместе с другими "национальными республиками" Северного Кавказа, а также Ставропольским краем, "выделили" в новый единый федеральный округ с названием Северокавказский. Ранее же мы величались Южным Федеральным Округом, и помимо перечисленных субъектов в ЮФО также входили Краснодарский край и Ростовская область. У округа появился и новый глава - экс-губернатор Красноярского края, а еще раньше бывший бизнесмен Александр Хлопонин.

Одним словом, на момент звонка я всего это не знал и потому ответил осторожно, что не собираюсь пока никуда переезжать.

"А тебе и не надо никуда ехать, - хохотнул приятель. - К тебе самому уже пришли. И ко мне тоже..."

Слово за слово мы задумались о том, насколько изменится наша жизнь после таких кардинальных в общем-то перемен. Вспомнили прежних полпредов и даже жизнь до введения федеральных округов. И почему-то неинтересно нам стало обсуждать и талантливого управленца, и его будущие экономические планы на благо отныне нашей общей "средней" родины - Северного Кавказа. Как говорится, будет - будет, а не будет - так и ладно.

Но, вот, другое нас задело. А ведь нам-то отказали в праве быть "россиянами", хотим мы того или нет. Национальным республикам и иже с нами Ставрополю "выказали вотум недоверия", если говорить полубюрократическим языком. Да, впрочем, и Ставропольский край сложно назвать не национальным, учитывая, сколько выходцев из соседних республик и плюс к ним армян в нем проживает на сегодняшний момент (обозначим его для верности полиэтничным регионом).

Ведь это раньше мы были "югом России", поскольку всем известно, что Ростов - это "ворота на юг России". А сейчас мы всего лишь Северный Кавказ, который, как любят писать русские националистически настроенные политологи, "спит и видит независимость". В конце концов, не отбирать же этот статус у Ростовской области, да и не отдаст его нам "седьмая столица". Хотя, боюсь, недалек тот момент, когда ее переименуют из "ворот" в "форпост" те же самые любители отделять Кавказ от России.

Казалось бы, раз не хотят нас считать южанами-россиянами, так и ладно, переживем, "раскрутим" новую общность - кавказцы. А все-таки обидно - получается-то, что нас не просто переименовали, а как будто индейцев в резервацию заключили. Окружили территорию указом президента как колючей проволокой, и теперь будут демонстрировать - вот, дескать, дикари без промышленности и экономики, уж мы их дотировали-дотировали, а они все стреляют, да стреляют.

"И ведь понятно, - сокрушается мой приятель, - что все это политика и все для будущей олимпиады делается, но ведь опять-таки мы от всего этого страдаем".

И действительно для будущей зимней Олимпиады-2014 в Сочи это разделение вполне удобно. Сколько раньше копий на эту тему ломалось - а разрешат ли проводит олимпийские игры, а приедут ли люди? "Ведь рядом неспокойные земли черкесов, чеченцев и прочих дагестанцев с ингушами"? А теперь милое дело - вот задаст кто-то такой же вопрос, а ему тут же - "да Вы что, какая война по соседству? Это вообще в другом федеральном округе дело происходит, на Северном Кавказе. А у нас, на юге России, все спокойно".

Вот и получается, что с точки зрения интересов государства российского, все вроде и красиво, и удобно, и правильно, а нам, жителям Северного Кавказа, почему-то от этого прагматизма неуютно как-то.

И если у людей и были какие-то ожидания от нового назначения, то они тут же потонули в разочаровании. "Как-то мало верю я в то, что новый полпред не то, что наладит, а даже захочет что-то делать. Он свою функцию выполнил - нас от остального Юга России отделил", - поделился со мной своими соображениями тот же товарищ.

Если это так, то получается, что и полпред с нами в "одной лодке", поскольку он такой же жертвенный ягненок описанных выше соображений кремлевских стратегов.

Совместно с интернет-СМИ

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

13 января мне�� позвонил друг, живущий в Дербенте. На мой вопрос, как у него�� дела, ответил: "Сижу в пальто�� и пытаюсь при свете свечи�� читать книгу". Чем вызвано такое неадекватное поведение моего товарища, спрашивать не было причины. В Дербентском районе подорвали магистральный газопровод, в результате чего более 200 тысяч человек остались без газа. Нет газа - нет отопления, горячей воды, не на чем приготовить пищу.

Чтобы хоть как-то согреться, люди начали включать электрические�� обогреватели, в результате сети не выдерживали нагрузки и отключались.

Для привыкшего к комфорту европейца такое положение дел стало бы настоящей катастрофой. Наши - ничего, выживают. Газопровод подрывают уже не в первый раз, и люди достают припрятанные на такой случай электрические печки. Не будет света - мы и к этому готовы. В последнее время в республике неплохой бизнес делают продавцы дизельных генераторов.
��
Сообщения с�� криминального фронта многие жители Дагестана все чаще воспринимают, в первую очередь, как причину очередных бытовых неудобств. Идет спецоперация, заложили бомбу на железной дороге или на газопроводе - значит, отключат газ или свет, кому-то придется отложить поездку. Причем практически никто уже не воспринимает подобные события как угрозу для собственной жизни. Привыкли.
��
Меня часто спрашивают знакомые, живущие в других городах, а не страшно там у вас? Наверное, вечерами сидите дома и боитесь ходить по улицам? Я отвечаю - совсем не страшно. Кажется, что жители республики живут в двух мирах. В одном - война с террористами, бесконечные взрывы и убийства. В другом - то, чем живут миллионы людей во всем мире. Ходят на работу, на учебу, друг другу в гости, справляют дни рождения и играют свадьбы.
��
Но, как мне�� кажется, всему все-таки есть предел, и точка кипения народного�� недовольства по поводу сложившейся ситуации еще не достигнута. То, что терпение рано или поздно кончается, жители Махачкалы показали зимой 2008 года. Тогда, в 20-градусные морозы, половина города осталась без электричества. Тысячи людей вышли на улицы и строили на дорогах баррикады, требуя обеспечить их дома светом.
В январе этого�� года в Дагестане вновь неспокойно. Смертник взорвал базу ГИБДД, боевики подорвали газопровод, силовики проводят спецоперации одну за другой. На днях правоохранительные органы перекрыли в Махачкале все автодороги в центре города огромными грузовиками. На автомобиле нельзя проехать к зданию правительства, ФСБ и МВД. Из-за закрытых улиц в городе создались большие пробки, люди не смогли вовремя добраться до работы.
��
Только на следующий�� день кто-то из чиновников признался, что такие меры приняты в связи с угрозой масштабного теракта в отношении органов власти республики. По городу поползли слухи, что боевики планируют захватить школы, родители в панике забирали своих детей. А кто же защитит простой народ, который не сумел отгородиться от бандитов бетонными блоками и кучей вооруженных людей?
��
Между тем поговаривают, что причина вовсе не в каких-то мифических террористах. Подошел к концу срок полномочий президента Дагестана Муху Алиева, и до 20 января Дмитрий Медведев должен представить на рассмотрение в местный парламент имя человека, который возглавит республику на следующие 4 года. Ходят слухи, что в связи с этим власти боятся акций протеста и митингов, которые могут устроить сторонники проигравшего кандидата в самом сердце дагестанской столицы.
��
Идем с друзьями по вечерней Махачкале. Где-то раздается�� хлопок, похожий на взрыв. То ли петарда, то ли очередная бомба. Наблюдаю - никто их прохожих не вздрагивает, не паникует, каждый торопится по своим делам.
��
Апатия это, привыкание к суровой действительности, безразличие? Каждый теперь за себя и выживает по-своему. К сожалению...

Совместно с интернет-СМИ

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Чеченская молодежь проявляет все больше интереса к религии, но при этом отношение к религиозным догмам и представителям духовенства у нее довольно противоречивое. Вне всякого сомнения, две последние военные кампании на территории Чечни оказали серьезное влияние на этот процесс.

Во время обязательных пятничных коллективных намазов в чеченских мечетях сегодня можно увидеть гораздо больше молодых людей, чем представителей старшего поколения.

Но за эти годы изменилось и отношение к представителям духовенства, причем далеко не в лучшую сторону. Религия всегда занимала в Чечне особое место. Даже в годы жесточайших сталинских репрессий и позднее, когда верующие подвергались преследованиям, мусульманские обряды здесь продолжали соблюдаться. Сегодня же в республике нет практически ни одного крупного населенного пункта, где не было бы мечети, а власти официально говорят о необходимости усиления духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения и соблюдении норм ислама в повседневной жизни.

При этом некоторые нормы религии внедряются в жизнь в добровольно-принудительном порядке. Например, женщин и молодых девушек обязывают носить головные платки, как предписано исламом, а работающие в государственных учреждениях мужчины по пятницам (в день совершения обязательного коллективного намаза), теперь должны приходить на работу в одежде мюридов (последователей) - длинных рубашках и свободных брюках особого покроя.

Все эти внешние атрибуты религиозности не означают, впрочем, что на "духовном фронте" все в порядке. Дело в том, что представители религиозного духовенства не пользуются теперь тем авторитетом и уважением, что были пару десятков лет тому назад. Многие муллы и духовные наставники времен Дудаева-Масхадова сегодня отказались от своих прежних взглядов и убеждений и теперь с таким же рвением восхваляют президента Рамзана Кадырова, как в свое время его предшественников, провозгласивших независимость Чечни-Ичкерии, что не прибавило им авторитета.

Молодежь, которой во все времена был свойственен максимализм, не может не замечать подобной трансформации взглядов и подмены одних понятий другими. Когда бывший муфтий Ичкерии или бывший председатель Верховного шариатского суда республики начинают осуждать тех, кто сегодня продолжает оказывать вооруженное сопротивление федеральным силам и местным силовым структурам, это расценивается как лицемерие и двуличие. И в этом плане для молодежи более притягателен и понятен тот же духовный лидер сепаратистов, которого знают под именем Саида Бурятского, чем вчерашний проповедник газавата, разъезжающий в иномарке в окружении вооруженной охраны.

Человек, призывающий к аскетизму во всем, к твердому соблюдению норм религии, к отказу от всего того, что порицается Всевышним, но сам не придерживающийся этого, не может пользоваться уважением. В прошлом году, на одном из совещаний с представителями духовенства, Рамзан Кадыров, сам являющийся выходцем из семьи религиозных деятелей (его убитый в 2004-ом году отец Ахмат-хаджи Кадыров до того, как возглавить в начале 2000-х годов Чечню, был муфтием при Дудаеве и Масхадове и даже объявил России джихад, а дядя является председателем Совета алимов республики), подверг деятельность религиозных деятелей резкой критике.

Почему молодежь слушает не их, а какого-то Саида Бурятского, возмущался президент. Ответить на этот вопрос так никто и не смог. Ислам в Чечне представляет собой некую смесь религии с обычаями народа, хотя республиканские власти и называют его "традиционным". До сих пор в республике существует культ святых (эвлия), хотя некоторые и говорят, что это противоречит Корану и сунне пророка Мухаммеда, запрещающим поклоняться кому бы то ни было, кроме Аллаха.

Самым известным и почитаемым в республике эвлия был и остается Кунта-хаджи Кишиев, основатель зикризма, который жил и проповедовал в XIX веке, в самый разгар Кавказской войны. Добро в ответ на зло, скромность вместо излишеств, чистота помыслов и дел, обращение к Всевышнему - вот основные идеи, которые проповедовал Кунта-Хаджи Кишиев. К вирду (ветви) Кунта-хаджи относит себя большинство верующих в Чечне. Помимо него в республике действует еще несколько крупных ветвей тариката (путь, направление) Кадирия, к которому относился Кишиев. Это вирды шейха Бамматгирея-хаджи Митаева из селения Автуры, шейха Чиммирзы из селения Майртуп Шалинского района, и Вис-хаджи Загиева. Они различаются между собой в основном способами исполнения религиозных обрядов. Кунтахаджинцы совершают громкий зикр (радение), начинающийся медленными телодвижениями и перемещением, переходящим в быстрый бег по кругу против часовой стрелки, последователи Баматгирея-хаджи - подпрыгиванием на месте, мюриды вирда Чиммирзы сопровождают зикр ударами в барабан (джиргу), а висхаджинцы - барабаном и музыкой. Последние также носят белые папахи, за что получили прозвище "белошапочники". Кроме кадирийского братства, в Чечне существует также тарикат Накшбандия.

Для его последователей характерен тихий зикр, который верующий совершает "в своем cердце", то есть шепотом. Последователи вирдов в Чечне составляют довольно большую группу, однако определенная часть молодежи не относит себя к тому или иному направлению. Они считают недопустимым существование различных течений в исламе, поскольку это ведет к расколу среди верующих и противоречит основному требованию религии - не разделяться и быть единой общиной (уммой).

Саид Бурятский, проповедник с автоматом в руках, не менее популярен у части молодежи, чем устазы (учителя) прошлого. Хотя, надо признать, что образ "шейха Саида" несколько потускнел после того, как осенью прошлого года в Назрани террористом-смертником было взорвано здание горотдела милиции.

Тогда предполагалось, что за рулем груженой взрывчаткой машины находился сам Саид Бурятский, но затем выяснилось, что эту акцию осуществил другой "брат". Тем не менее, получается, что у Саида Бурятского, столь ненавидимого нынешними властями Чечни и духовенством, есть определенное "преимущество" перед ними. Он призывает к тому, что делает сам, а не требует следовать тем нормам религии, которых он сам не придерживается в повседневной жизни.
��

Совместно с интернет-СМИ

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

"Какой ты национальности?" - совершенно нормальный и очень важный вопрос в Дагестане. И немудрено. Кто знает, сколько всего народов живет в республике?�� Говорят, что около 100. Недаром Дагестан называют "горой языков".

Наличие�� множества народностей в Дагестане�� порождает и самые разные стереотипы. Например, что лакцы - самые хитрые, даргинцы - самые богатые, у каждого доллары мешками и т.д.

И безобидные по большей части анекдоты: разрежь арбуз - и там найдешь лакца, или про любовь аварцев к красному цвету.

И так про каждый народ.�� Все воспринимают их с юмором - ведь стереотипы и анекдоты далеки от действительности...

До введения поста президента в 2006 году существовал такой политический орган -�� Госсовет Дагестана (с 1994 года). В него входили представители 14-ти народностей. Орган этот вызывал нарекания у простых людей - ведь народов в республике�� гораздо больше.

Однако нарекания никогда не переходили во что-то более серьезное.

Стабильность межнациональных отношений в Дагестане объясняется просто. Президентом (или до этого председателем Госсовета Дагестана, председателем обкома КПСС республики), премьер-министром Дагестана, руководителем народного собрания всегда были и будут люди разных, но
самых многочисленных народов Дагестана. Также строго пропорционально по национальному признаку - и при этом негласно - распределяются министерские портфели и депутатские мандаты, руководящие должности на республиканских государственных предприятиях, в ВУЗах, медучреждениях.

Сегодня в республике национальность оказывается�� важной. Это было и в советское время - при приеме на работу и при создании семьи на это всегда обращали внимание. Любой работодатель в Дагестане спросит о национальности работника - или просто возьмет на работу родственника,
односельчанина, члена семьи другого работника - "надежнее" так. Уж так у нас повелось - эта организация - лезгинская, а вот та - аварская, сплошь и рядом, и в частных фирмах так же.

К примеру,�� изготовлением обуви в Дагестане занимаются лакцы, и многие обувные цеха - лакские. А вот шапки шьют даргинцы. И продают свои изделия по всей России.

Хотя советская пропаганда интернационализма�� вызвала создание множества смешанных национальных семей. Сегодня, к сожалению, детям из таких семей трудновато вступить в брак -�� межнациональные браки сегодня уже никем не поощряются.

Снова, как и в старину, стали распространяться браки близких родственников - двоюродный или троюродный брат женится на своей двоюродной (троюродной) сестре.

Мой сосед Имам (имя изменено)�� - парень образованный. С детства общались с ним. Но женился - на двоюродной сестре. Я когда спросил, он смеется: "Мол, а что в этом такого? У нас так принято". Он из консервативного селения, к тому же младший сын состоятельного отца, вот и женили его по-быстрому на родственнице.�� Люди просто мыслят - родственные семьи хорошо друг друга знают, и будут "гармонизировать" семейные отношения молодых.

И дочка на днях родилась у него - собрались родственники все. Имам так радовался, что руку свою сломал - ЧП от радости получилось.

Любопытно другое. Часто замечал, что некоторые представители формально одной и той же дагестанской народности не понимают друг друга, когда один из двоих заговорит на родном языке.

Дело тут попросту в незнании своего родного языка. В городах республики в школах преподавание национальных языков ведется сейчас по остаточному принципу - 1-2 года 6-м уроком. Факультет Дагестанской филологии (национальных языков) Дагестанского ГосУниверситета практически не имеет конкурса - туда поступают просто ради диплома.

Среди моих ровесников городских ребят, знающих свой родной язык - единицы. А уж умеющих читать и�� писать на нем вообще не найдется.

Совместно с интернет-СМИ

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?