Чечня и Ингушетия спорят о границе
Ночью 29 июля в ингушском селении Галашки в частном жилом доме произошел взрыв, в результате которого погибли два человека. Погибших объявили боевиками, якобы не справившимися со сложным механизмом бомбы, которую намеревались где-то заложить. Этот инцидент со взрывом стал своеобразным индикатором, проверкой на прочность отношений глав двух братских субъектов Российской Федерации – Ингушетии и Чечни.
Обмен колкостями начался с выступления лидера Чечни Рамзана Кадырова, заявившего, что взрыв произошел не просто так, а в результате спланированных и хорошо продуманных действий чеченских силовиков по поимке и "уничтожению" чеченских же боевиков, которые, по словам Кадырова, находят приют и уют в домах Ингушетии.
Главе Ингушетии Юнус-беку Евкурову, который считает себя одним из лучших борцов с вооруженным подпольем, такие выводы не понравились. По мнению Евкурова, заслуга кадыровцев в "ликвидации" боевиков в Галашках весьма специфична: "Если под спецоперацией предполагается, что сотрудники правоохранительных органов Чечни приехали и забрали два трупа и одного раненого, то мы это подтверждаем, это соответствует действительности".
В ответ Кадыров обрушил на коллегу целый ворох обвинений, поминая его прошлые неоднозначные высказывания и пытаясь заглянуть в чечено-ингушское будущее. Но для начала сообщил, что Евкуров лично звонил в Чечню и предлагал преподнести СМИ операцию в Галашках как проведенную совместно с ингушскими силовиками.
По мнению чеченского руководителя, Евкуров слишком уж нянчится с боевиками, отказывается называть их "шайтанами", недостаточно активно борется не только с "предполагаемыми", но и настоящими "террористами". Кроме того, посещает семьи убитых боевиков, и даже выражает им соболезнования.
Не нравится Кадырову и подход ингушского главы к контролю над религиозными институтами. Не секрет, что глава Чечни видит себя в роли не только светского, но и религиозного лидера, и в этом качестве начинает активно экспортировать модель ислама по-чеченски в соседние регионы. Главная особенность этой модели – фактический контроль главы республики над придворным духовенством и искоренение инакомыслия в трактовках ислама. Евкурову ставится в упрек именно невмешательство в духовные дела, якобы он не оказывает необходимой поддержки духовенству, активно противостоящему распространению "ваххабизма".
Всякий, кто не придерживается официозной версии ислама в Чечне, Ингушетии и других северокавказских регионах, рискует быть нареченным "ваххабитом", а для силовых ведомств, этот термин зачастую представляется синонимом слов "боевик" и "экстремист". Даже если человек не замечен в подозрительных связях, и просто посещает "нетрадиционную" мечеть, ярлык "ваххабита" может сослужить ему дурную службу.
Исходя из собственного аргумента, что Евкуров – никудышный борец с бандитизмом и террором, а ингушские мюриды приезжают жаловаться на Евкурова в Чечню, Кадыров грозится "навести порядок" в Ингушетии собственноручно. У нас наслышаны о методах наведения порядка в Чечне. Уверен, уж ингушам они точно не по душе. Если уж на поверхность вылезают громкие слова о необходимости "сильной руки", недалеко и до рассуждений о переделе границ. "Мы ранее неоднократно говорили Евкурову, что в Галашках и других населенных пунктах находят приют особо опасные бандиты. Предлагали совместными усилиями уничтожить это осиное гнездо. Но, вместо принятия мер по их ликвидации, делались странные заявления о территориальности, о границе", - говорит в своей речи Кадыров.
Есть ощущение, будто он только и ждал момента, чтобы припомнить Евкурову его прежние высказывания о чеченских беженцах. В свое время, возможно, по неосторожности, Евкуров связал появление наркомании, проституции и "других болезней общества" с чеченцами, нашедшими убежище в Ингушетии.
И вот теперь, благодаря загадочной операции в Галашках, лидер Чечни решил, что может позволить себе по-новому взглянуть на карту Чечни и Ингушетии "строго в соответствии с законами РФ". Что в имеющейся сегодня границе "странного" и где она должна проходить, Кадыров, по понятным причинам, не уточняет, расставляя даже для самого подготовленного наблюдателя логические капканы: "Со всей ответственностью могу заявить, что ни одного квадратного метра ингушской земли не останется в пределах территории Чечни. Так мы отнесемся и к земле Чечни". Чем больше загадок и меньше ясности, тем сильнее страхи. В Ингушетии считают, что речь идет о Малгобекском и Сунженском районах.
Занятно, что в своей речи Кадыров не забывает апеллировать не только к законам РФ, но и к федеральной власти в лице президента Путина, чтоб уж совсем не выглядеть самодуром и единственно легитимным вершителем истории на современном Кавказе: "Руководство страны еще в 1999 году объявило войну терроризму, а Евкуров до сих пор считает, что те, кто убивает людей и совершает теракты, просто заблудшие молодые люди".
Если сравнивать с Чечней, в Ингушетии обстановка, пожалуй, более демократичная, хотя и в обеих республиках власти своими нередко неправомерными или ошибочными действиями создают благодатную почву для потенциальных боевиков. Как говорится, "лес рубят, щепки летят". Однако Евкуров старается идти на диалог с теми, кто, по тем или иным причинам, ходит в лес, а Кадыров предлагает не церемониться. Последние события, впрочем, свидетельствуют, что оба подхода не гарантируют никому спокойной жизни: в конце прошедшей недели на похоронах полицейского в Ингушетии от бомбы смертника погибли восемь человек, а в Чечне неизвестные расстреляли четверых омоновцев из Башкортостана.
Реакция Евкурова на выпады Кадырова была очень спокойной, мол, каждый по-своему наводит порядок в своем доме: "С боевиками необходимо беспощадно бороться, поэтому у Кадырова свои методы, а у меня свои". Не стал он вступать и в публичную полемику, сославшись на священный месяц Рамадан, в который Всевышний велел "прощать друг друга".
Рамадан уже закончился, и многие теперь ждут "адекватного" ответа от лидера Ингушетии. В ингушском обществе есть мнение, что Евкуров сделал правильно, отказавшись от словесной дуэли. Другие жаждут ответа на оскорбления со стороны соседа, и ставят под сомнения "братские" намерения Кадырова. Неминуемо на этом фоне появляются и агрессивные националистические высказывания. Очень сложно представить к каким последствиям между двумя братскими народами может привести такой раскол. Хочется надеяться, что простые ингуши и чеченцы поймут друг друга лучше, чем чиновники, ими правящие.
Совместно с интернет-СМИ
