О Киме Филби
| 13:09, четверг, 24 января 2013-24, 13:09
Исполнилось 50 лет побега в СССР Кима Филби.
Его называют самым знаменитым супершпионом всех эпох. Пожалуй, никто не подобрался так близко к высшим секретам своего государства. Впрочем, есть мнение, что самые великие разведчики - те, о ком мы ничего не знаем.
Только за время войны Филби переправил в Москву 914 документов особой важности. В 1949-1951 году выдавал не только британские, но и американские секреты, работая представителем Ми-6 при ЦРУ и ФБР.
Разведчик-нелегал, засланный из-за кордона, не может попасть на работу в генштаб, секретную лабораторию или канцелярию премьер-министра. Во-первых, это вообще сложно, во-вторых, проводимой при этом проверки прошлого человека не выдержит никакая "легенда". История Штирлица - увлекательная сказка. Как чеканно сформулировал тот же Юлиан Семенов, "вербуют состоявшихся".
Филби и был таким. Сын крупного колониального чиновника и специалиста по Ближнему Востоку, потомок плантаторов и высокопоставленных военных, дальний родственник фельдмаршала Монтгомери, выпускник Кембриджа, на момент вербовки в 1934 году советским резидентом Арнольдом Дейчем - авторитетный журналист-международник, корреспондент "Таймс".
При этом коренной представитель британской элиты работал на коммунистов "за идею".
Основных мотивов измены три: страх, алчность, идейная убежденность.
Профессионалы практически единодушно считают самым некачественным и ненадежным товаром людей, сломленных на компромате. По поводу корыстных и идейных шпионов мнения расходятся.
С одной стороны, тот, кто продался за деньги, легко продаст и тебя, если почувствует, что запахло жареным или кто-то заплатит больше. С другой стороны, с ним все предсказуемо и понятно, а идейный человек способен передумать, разочароваться, отказаться делать то, что противоречит его представлениям о чести. У него, видите ли, сложная натура, и принципы имеются.
Сталин, говорят, предпочитал платных агентов и говорил об этом руководителям спецслужб.
Довоенные годы были золотым временем для советской разведки. К ее услугам были чекисты с опытом эмигрантской жизни, иностранные коммунисты и сочувствующие, белые патриоты вроде генерала Скоблина, готовые предать боевых товарищей, лишь бы "разрешили вернуться".
Потом стало труднее. Добровольные помощники перевелись, граждане закрытого общества просто так за границу не ездили, каждый был на виду.
Теперь, говорят эксперты, окно возможностей опять расширилось, хотя и на другой основе. На Западе постоянно или временно находятся сотни тысяч россиян, которые приезжают по частным делам, имеют деньги, свободно перемещаются из страны в страну - за всеми не уследишь.
С позиций сегодняшнего дня понять Филби трудно. А тогда он был не один такой.
В 1920-30-х годах у СССР имелась на Западе масса поклонников. Симпатизировать "стране большевиков", или, по крайней мере, благожелательно интересоваться ею, считалось в интеллектуальных кругах хорошим тоном.
Анри Барбюс взахлеб расписывал сталинскую скромность. Лион Фейхтвангер выражал полное доверие всему, что говорилось на "больших московских процессах". Из видных деятелей британской культуры открытым антисоветчиком был только Редъярд Киплинг.
Европейская интеллигенция не любила общество, в котором жила, и радовалась тому, что где-то на земле, пускай с перегибами и крайностями, проводится альтернативный эксперимент.
Испытывать эти крайности на себе она, разумеется, не хотела, но списывала их на отсталость России, либо вовсе не желала о них слышать.
Бернард Шоу, посетив СССР в разгар Голодомора, заявил на пресс- конференции, что никакого голода не видел и лично он никогда в жизни так не обедал, а на послание Ивана Бунина с описанием зверств ЧК ответил, что приведенные факты ему известны, но западный мир, по его мнению, находится в тупике.
Что касается убийств и жестокости, Первая мировая война на время страшно опустила планку морали и разрушила представление о святости человеческой жизни. Эти настроения очень хорошо видны в "Гиперболоиде инженера Гарина" Алексея Толстого, где герои постоянно твердят: "Какая там совесть после мировой войны!", "Мы не дети после войны!".
От войн прошлого она отличалась массовостью участников и небывалым количеством жертв, при откровенной бессмысленности происходящего. Кровь лилась не "за очаги и алтари".
Миллионы убитых, разрывные пули и горчичный газ ради Эльзаса, контроля над черноморскими проливами и железной дороги Берлин-Багдад?
Чего стоит традиционная цивилизация с ее христианскими и гуманистическими ценностями, если допустила такое?
Раз можно угробить десять миллионов человек просто так, и небо на землю не обрушилось, то ради великого дела сам бог велел?
А коммунисты обещали идеальное общество и всеобщее счастье.
Чтобы убедиться в порочности ставки на тотальное огосударствление, уравниловку и насильственное осчастливливание, кто-то должен был попробовать.
Столь же масштабный и радикальный проект переустройства мира выдвинули нацисты. И у них в демократических странах нашлись поклонники. Престарелый Пьер де Кубертэн, посетив Германию накануне Берлинской олимпиады 1936 года, пришел в восторг от немецкого "триумфа воли".
Но идея Гитлера основывалась на отвратительном расизме, а в Москве сулили счастье всем, кроме несимпатичных богачей. Вот Филби и пошел.
Еще один важный момент. Эпопея Филби - это история потрясающего, доходящего до полной беспечности доверия к людям со стороны демократического государства.
В студенческие годы Филби не скрывал левых убеждений. Был членом молодежного социалистического кружка, в 1933 году ездил в Вену для участия в работе финансируемой и управляемой из Москвы международной организации МОПР, женился на австрийской коммунистке. А в 1940 году получил приглашение в "интеллидженс сервис".
Вы можете себе представить, чтобы на работу в Службу внешней разведки России взяли человека, который раньше дружил с Немцовым и Новодворской и посещал заграничные семинары по наблюдению за выборами?
Советские "органы" и их наследники делали и делают ставку на кадровых чекистов с безупречным моральным обликом, с юности сознательно избравших службу режиму. Американская и британская разведки, особенно в период Второй мировой войны, широко привлекали университетских профессоров, журналистов и штатских экспертов, мало заботясь об их политической и сексуальной ориентации.
Начальник американской разведки Уильям Донован по прозвищу "Бешеный Билл", сам придерживавшийся правых взглядов, говорил, что возьмет и коммуниста, лишь бы дело делал.
Костяк "манхэттенского проекта" составили европейские физики, многие из которых не скрывали симпатии к СССР. По современным данным, Роберт Оппенгеймер и другие не были агентами в классическом смысле слова, однако откровенничали в беседах на научные темы, хотя догадывались, что информация может уйти в Москву, потому что находили это справедливым. Но бомбу создали.
Все выдающееся вершат талантливые одиночки, а у таких людей обычно непростой характер и по каждому вопросу собственное мнение. Другие беззаветно верны, стопроцентно послушны и просты, как хозяйственное мыло, зато пороха не выдумают.
Как говорил известный киногерой, "сотрудники делятся на тех, кто способен на все, и тех, кто не способен ни на что; я предпочитаю первых".
Это еще не конец. В 1951 году были изобличены два других члена "кембриджской пятерки" - Гай Берджес и Дональд Маклин. Контрразведке стало известно, что Филби предупредил их об опасности и помог бежать в СССР, но он отделался объяснением, что верил друзьям, и отстранением от работы. А в 1956 году был снова принят на службу Ее Величества и отправлен резидентом в Бейрут, откуда и рванул в Москву в
январе 1963 года, говорят, умудрившись при этом вывезти любимую мебель и личную библиотеку.
При Сталине граждан, не говоря уж о разведчиках, расстреливали по малейшему подозрению.
Считать ли это слабостью Запада? А как посмотреть. Может, лучше упустить нескольких филби, чем всех подавить страхом и недоверием, отбив охоту самостоятельно мыслить и проявлять инициативу?
Свобода порой проигрывает сражения, но не проигрывает войн.
Советские резиденты часто работали на Западе в образе мелких бизнесменов. Очень удобно - можно свободно распоряжаться временем, иметь деньги, много разъезжать и встречаться с кем угодно, не вызывая подозрений.
В СССР не было частного бизнеса, и иностранным разведчикам приходилось куда труднее. Но не было и нормальной экономики, вот грозная империя, в конце концов, и развалилась. Даже Филби не помог.
