����ý

На прошлой неделе произошли два события. Президент Дмитрий Медведев написал в своем блоге, что "в нашей политической жизни стали появляться симптомы застоя". Журналист Леонид Парфенов на церемонии вручения телевизионной премии заявил, что на федеральных каналах фактически отсутствует свобода слова.

Между событиями есть сходство: ни Медведев, ни Парфенов не сказали ничего нового, но оба заявления стали сенсациями.

Самая мудрая сказка на свете - "Голый король".

И есть важная разница: в отличие от Парфенова, Медведев имеет возможность не только говорить, но и действовать.

Конкурентность в политической системе, к которой призывает президент, абсолютно невозможна без свободной конкуренции мнений на телевидении.

Она важнее, чем восстановление губернаторских выборов, отмена досрочного голосования и митинги на Триумфальной площади. Осмелюсь утверждать: важнее ее в политике вообще ничего нет.

Бенджамин Франклин говорил, что если бы пришлось выбирать между выборным правительством и свободной прессой, он предпочел бы последнюю.

Политические институты - это форма, которую можно наполнить любым содержанием.

В Америке президентская республика, а в Германии парламентская, в англосаксонских странах выборы проводятся по мажоритарному принципу, а в континентальной Европе, в основном, по пропорциональному, но затруднительно сказать, где больше демократии. По всякому хорошо. 

Зато ключевой системообразующий признак – независимые СМИ – наличествует в каждой демократической стране.

В 1990-х годах, при всех недостатках тогдашней политической системы, они в России имелись. Уж там хорошие или плохие были Березовский и Гусинский, но они не гнули спины перед Кремлем и боролись друг с другом.

И Доренко, и Киселев были не вполне объективны и говорили лишь часть правды. Но мыслящий человек мог из этих кусочков, как из мозаики, сложить более или менее объективную картину.

Ведущие телеканалы выполняли ту роль, которую в странах с устоявшейся демократией выполняют политические партии. Фактически, в России реально их было две: "партия ОРТ" и "партия НТВ".

Нельзя сказать, что свободному слову так-таки невозможно пробиться. Но рамки дозволенного тем шире, чем меньше аудитория.

"Коммерсант" - газета для "продвинутых". Железобетонный официоз там просто не пройдет.

Иронические репортажи Андрея Колесникова - в своем роде шедевр жанра. Как профессионал, снимаю перед коллегой шляпу. Уметь надо - столько лет писать про президента без откровенного пиетета и держаться в "кремлевском пуле"!

Но весь сарказм Колесникова направлен на то, кто как сел, и у кого какое при этом было выражение лица. Ни анализа, ни прогноза в репортажах нет. Поет, как степной пастух, о том, что видит.

В рунете свободы еще больше.

Нет худа без добра: деградация телевидения ускорила интернетизацию России. Число пользователей растет в геометрической прогрессии.

Но одновременно надо понимать: жители Сети составляют и достаточно долго будут меньшинством. Виртуальное пространство пока не очень сильно влияет на политику. Как выразился коллега Матвей Ганапольский, кто-то с чем-то не согласен – "ну и блог с ним!"

Поэтому, когда мы говорим о "свободе СМИ в России", требуется уточнение: речь идет о свободе на телевидении. Еще конкретнее, на Первом канале, "России" и НТВ, из которых три четверти населения черпают основную информацию и мнения.

После выступления Парфенова телевизионные начальники кинулись суетливо оправдываться.

Герой перестройки, ныне президент национальной ассоциации телевещателей Эдуард Сагалаев, всех оповестил: Парфенов свою речь ни с кем не согласовывал! То есть, получается, мы ни при чем, это все он, неслух!

Директор информационной службы Первого канала Кирилл Клейменов высказался в том духе, что легко, мол, Парфенову геройствовать, а вот гендиректора канала Константина Эрнста он подвел. Надо же считаться с системой координат, в которой все мы живем!

Хочется сказать Клейменову и Эрнсту: а не соглашайтесь жить в такой, с позволения сказать, "системе координат"! Поступите как Парфенов! Всех сразу не уволят, а уволят - им же хуже будет!

В свое время Елена Трегубова в своих "Байках кремлевского диггера" описала, как в начале "нулевых" годов чиновники кремлевской администрации повадились звонить главным редакторам и требовать заменить корреспондента "кремлевского пула": не тот вопрос задал на пресс-конференции, и не то потом написал.

Способы манипулирования журналистами существуют и на Западе, чего уж там! В первую очередь - через доступ к конфиденциальной информации.

Политик всегда хочет, чтобы про него писали "то" и "так", а журналист хочет быть осведомленным, делать точные прогнозы, добиться, чтобы публика к нему прислушивалась, а коллеги цитировали. Лояльность вознаграждается вкусненькими кусочками "из анонимного источника". А не хочешь - ходи голодный. У немцев для этого есть специальное выражение: "держать на холодной кухне".

Но одно дело - предложить взаимовыгодную сделку, другое - диктовать свою волю в приказном порядке.

Я часто думаю: если бы году в 2001-2002, когда Владимир Путин еще не стал "национальным лидером", а СМИ еще были "четвертой властью", главные редакторы договорились и в ответ на такие домогательства вообще ничего не писали бы о президенте недели две, как будто его не существует - мы сейчас жили бы в другой стране!

А впрочем, может, и впрямь не стоит требовать от других героизма, да еще самому не будучи в их шкуре.

Кирилл Клейменов в чем-то прав: реалии российской истории таковы, что все хорошее, равно как и плохое, идет обычно сверху.

Уж поверьте моему слову: большинство коллег с федеральных телеканалов, получив отмашку, с упоением и счастьем "разбудят в себе журналистов" и станут работать так, что мы от экранов не оторвемся!

Новый предвыборный сезон уже начался. Давайте следить за событиями - и в "ящике", и в реальной жизни.

Если бы сейчас Леониду Парфенову предложили восстановить его еженедельную аналитическую программу "Намедни" на любом канале - это сказало бы об истинных намерениях Дмитрия Медведева больше, чем любые слова. За последнее время их, ей-ей, уже произнесено достаточно.

А все-таки, кто бы что ни говорил, и от речи Парфенова, и от блога Медведева веет свежим воздухом. Россия опять не в тупике, а на распутье. И на том спасибо.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Я опять смотрел телевизор. На прошлой неделе главной темой была экстрадиция из Таиланда в Америку Виктора Бута.

Это, кстати, не моя субъективная оценка, а данные телевизионных рейтингов.

В России составляются и другие рейтинги – по числу запросов в Интернете. Там новость о Буте не вошла даже в топ-пятерку. Видно, телевизионщики и народ разошлись во мнениях о том, что важно, а что нет.

Экстрадиция произошла в среду. Кремль прокомментировал случившееся в пятницу.

Читая заявление президентского помощника Сергея Приходько, мне вспомнились известные слова Пушкина о том, что правительство в России - единственный европеец.

Приятно было, наконец, услышать здравое вменяемое слово. До этого два дня творилась форменная истерика. Причем исходила она не от граждан, а от так называемой "элиты".

Члены фракции ЛДПР договорились до того, что надо немедленно разорвать дипотношения и прекратить воздушное сообщение с Таиландом.

В России, как и повсюду, большинство составляют нормальные люди. Они не собираются отказываться от таиландских курортов из-за одного-единственного человека, который не советовался с ними, начиная заниматься рискованным бизнесом, или из-за ложно понятого престижа государства. А если бы их заставили, они совершенно справедливо расценили бы это как возмутительное нарушение своих прав, и обиделись бы не на таиландское правительство, а на свое.

При этом многочисленных комментаторов не интересовало, виноват Бут или нет? Лейтмотив всех высказываний был другой: наших трогать не моги!

Элдэпээровца Антона Иванова и коммуниста Виктора Илюхина больше всего возмутило то, что мнение США, оказывается, весит больше, чем мнение России.

Во-первых, хочется спросить: вы что, сегодня об этом узнали? А во-вторых, нельзя же все сводить к тому, кто сильнее. Как насчет того, кто прав?

Наверное, было бы лучше, если бы дело Бута расследовала не американская, а международная юстиция.

Строго говоря, какое США дело до торговли оружием в Африке и Латинской Америке, которой якобы занимался гражданин России?

Правда, некоторое основание есть: Бута обвиняют в попытке продать оружие колумбийским повстанцам при осознании того, что оружие могло быть использовано против американских инструкторов, помогающих законным властям Колумбии.

Но кого из какого оружия убили, и убили ли вообще, доказать сложно.

Весной этого года имел место еще более удивительный случай. Минюст США обвинил немецкий концерн Daimler  в подкупе чиновников в 22 странах, в том числе, в России. Daimler предпочел не подвергаться санкциям на американском рынке и заключил досудебное соглашение, уплатив штраф в 185 млн долларов.

Было бы понятно, если бы в результате недобросовестной конкуренции американские автопроизводители лишились контрактов и Daimler заставили возместить им упущенную выгоду. Но штраф пошел американскому государству. Кто, собственно, его уполномочил следить за чужой нравственностью?

В свое время администрация Джорджа Буша заблокировала работу Международного уголовного суда, дабы не допустить даже теоретической возможности, что гражданина США сможет судить какой-либо суд, кроме американского. И одновременно Вашингтон явочным порядком распространяет действие своих внутренних законов на всех, до кого в состоянии дотянуться.

Но может быть, лучше уж так, чем никак? Коррупция, тем более, незаконная торговля оружием не должны оставаться безнаказанными. Должен же хоть кто-то наводить порядок в нашем далеком от совершенства мире, если пока больше некому?

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Я недавно смотрел телевизор. В Цюрихе прошла первая международная конференция по антифеминизму. Дожили!

В студенческие годы я подрабатывал гидом-переводчиком туристического бюро "Спутник".

Однажды довелось возить группу из Дании, процентов на восемьдесят состоявшую из представительниц прекрасного пола.

От моих попыток подать пальто или поднести тяжелый чемодан они отбивались обеими руками. Своему, наверное, по зубам бы заехали, мне, варвару, терпеливо объясняли, что устаревшие обычаи унижают женщину  и что такова мировая тенденция, со временем в России будет то же самое. Их непоколебимая уверенность в грядущем планетарном торжестве феминизма напоминала мне уверенность советских пропагандистов в победе коммунизма.

Я отвечал: "Надеюсь до этого не дожить!".

Сразу следом за датской группой, словно нарочно для контраста, мне досталась сирийская, и тоже, в основном, женская.

Туристки представляли христианскую общину Сирии, происходили из богатых европеизированных семей, но все равно, Восток есть Восток.

В университете, где они учились, студенту со студенткой уйти после лекций куда-то вдвоем было так же невообразимо, как у нас - прилюдно заняться сексом. Женихов и невест своим взрослым детям подбирали родители.

Каждую свободную минуту они усаживались вокруг меня и просили рассказать сказку.

Я начинал: "А у нас в Советском Союзе мальчики и девочки лет с пятнадцати начинают дружить, встречаются, ходят вместе в кино, целуются на скамейках…". Девушки вздыхали: "Вот нам бы так!".

Мне не понравилась ни датская "модель", ни сирийская.

История борьбы за женское равноправие подтверждает универсальный "закон маятника". Любая крайность рождает противоположную крайность, а истина всегда лежит посередине.

В прошлые века женщины были зависимы не потому, что мужчины когда-то их обманули и "угнели" (черт, и слова-то такого нет!), а потому, что в аграрном обществе не могло быть по-другому.

Главной задачей крестьянина было вспахать землю, барона - отстоять ее с мечом в руке. Для того и для другого требовалась мужская сила. Мужчина, худо-бедно, мог прожить без жены, женщина без мужа - нет.

И лишение женщин избирательных прав в свете этого было логичным. Участвовать в управлении делами общества должен экономический человек, который сам себя кормит и платит налоги.

Патриархальная мораль, считавшая для женщины страшным преступлением то, что для мужчины признавалось едва ли не доблестью, тоже основывалась не на чьей-то прихоти, а на законах природы. Если мужчина "погуляет на стороне", его жена понесет лишь моральный вред, и то, если узнает, а женщина родит неизвестно от кого - мужу этого ребенка кормить и воспитывать.

Еще хуже, если девушка, как говорили на Руси, "принесет в подоле". Замуж  никто не возьмет, ее родителям такой подарок тоже не нужен, да и не вечные они, одной прожить и вырастить малыша невозможно. "Байстрюку" оставалась одна дорога - в приют, "согрешившей" девице - две: либо в монастырь, либо в воровки и проститутки.

Поэтому запреты были свирепыми. В русской деревне мазали ворота дегтем, при австрийском императорском дворе строго следили, чтобы подрастающим принцессам не попадались на глаза лошади и собаки мужского пола.

Распространение городских профессий дало женщине возможность самостоятельно себя обеспечивать, контрацептивы - возможность распоряжаться своим телом. Старый порядок вещей стал восприниматься как архаичный и несправедливый.

Туда ему и дорога. Думаю, в современном цивилизованном мире не осталось никого, кто возражал бы против гражданского, имущественного и сексуального равноправия.

Но маятник, вместо того, чтобы остановиться в точке здравого смысла, пошел в противоположную сторону.

"Мужчины - враги! Гетеросексуальные женщины – пособницы врагов!".

"Мужская особь - это ходячий аборт; принадлежность к мужскому полу - это дефективность, а сами мужчины - эмоциональные инвалиды; назвать мужчину животным - значит польстить ему".

"Уничтожение любого мужчины является хорошим и правильным действием".

"Слово - тоже изнасилование".

Это не пародии Михаила Задорнова. Это цитаты из статей и выступлений американских радикальных феминисток, собранные российским исследователем Александром Никоновым.

Ладно бы просто высказывались. Так ведь забрали такую власть, перед которой пасует даже Конституция США. Публично усомниться, скажем, в целесообразности использования денег налогоплательщиков на научные исследования по важнейшей теме сексуального домогательства в детских садах - себе дороже выйдет. В тюрьму, как советского диссидента, конечно, не отправят, но от политики, преподавания и основных СМИ отлучат, как миленького.

 Свои конференции эти дамы называют "овуларами" вместо "семинаров" и требуют заменить history на herstory, потому что первое слово, видите ли, напоминает о мужском семени, а второе звучит по-английски как "его история".

Вот еще две истории, рассказанные Никоновым со ссылкой на американские СМИ.

Студентка задремала, сидя на полу и привалившись спиной к двери кабинета заведующего кафедрой. Профессор потрепал ее по плечу, чтобы разбудить. Уволен за "домогательство".

Двое тинэйджеров по обоюдному согласию предались любовным утехам. В самый интересный момент девушка пробормотала: "Мне надо домой". Парень не остановился. Посажен за "изнасилование".

Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет.

Большинство работ мужчины и женщины выполняют одинаково. Бесконечные анекдоты о дамах за рулем и тупых блондинках заставляют меня морщиться. Но есть психофизиологические различия, заложенные природой, нравится это кому-то, или нет.

Например, у женщин сильнее развита тонкая моторика рук, а у мужчин - пространственное мышление. Поэтому женщины в среднем лучше шьют и собирают микросхемы, а мужчины - управляют самолетами. Можно, конечно,  закрепить половину пилотских мест за прекрасным полом, но я человеческими жизнями рисковать бы не стал.

Женский футбол, тем более бокс, на мой реакционный взгляд - отталкивающее зрелище. Хотя пускай, если кому-то нравится.

А вот в армии за одно "слабое звено" многие могут головой поплатиться. Недавно британская военнослужащая не явилась на торжественное построение, поскольку ей в это время надо было заниматься ребенком. Когда ее уволили за неподчинение приказу, подала в суд на министерство обороны. Причем за причиненный ее чувствительной душе моральный вред сумму, превышающую ту, которую получают инвалиды войны в Афганистане.

А другой раз она боевой приказ выполнять откажется, или в тот же Афганистан ехать? Добиваться равноправия, а едва добившись, тут же требовать привилегий - как-то нелогично выходит.

Конечно, нет абстрактных женщин и мужчин, а есть конкретные люди со своими индивидуальными способностями. Если женщина может быть хорошим премьер-министром или профессором математики – замечательно! Но законодательно отводить женщинам половину мест в парламенте - глупость. Те, кто выступает с такими требованиями, фактически оскорбляют женщин, заранее подразумевая, что те без форы ничего в жизни не добьются.

Есть у этой проблемы еще один, по-моему, самый важный аспект.

Один из главных постулатов феминизма состоит в том, что женщины от природы миролюбивы, не амбициозны, нацелены не на достижение результата, а на сопереживание другим.

Войны, насилие, жесткая экономическая конкуренция, и вообще все зло на Земле идут от "брутальных самцов" с присущей им неизбывной жаждой меряться друг с другом, сами знаете, чем. Хорошо бы их - ну, пускай, не перебить, это крайность! - но с детства феминизировать средствами педагогики.

Самые радикальные активистки требуют вообще отменить деньги, более умеренные - утвердить некий "женский стиль корпоративного управления". Это как? Работать часа по четыре в день? Помогать конкурентам, потому что они тоже люди? Вместо дела плакать на плече друг у друга?

Во-первых, утверждения о голубиной кротости прекрасного пола - неправда, или, по крайней мере, далеко не вся правда. Завидовать и соперничать женщины умеют так, что будь здоров!

А во-вторых, не только войны, но заодно и вся цивилизация выросли из борьбы и воли к победе, духа соперничества, стремления к переделыванию мира и совершению максимального действия. Полностью искоренить агрессивность и доминантность - значит остановить прогресс.

Между прочим, решение вечной проблемы, кто должен мыть посуду, нашли "алчные" корпорации, придумавшие посудомоечные машины.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?