ý

Архив 2011-02

О справедливости

Артем Кречетников, bbcrussian.com Артем Кречетников, bbcrussian.com | 15:35, понедельник, 21 февраля

Комментарии (113)

В предыдущем блоге я написал, что в России возник и усиливается запрос на свободу. Один читатель возразил: в России есть мощный запрос не на свободу, а на справедливость.

Сильно сказано! Захотелось ответить пообстоятельней.

Что в России есть, а чего нет - спор пустой. В России есть все.

19-21 августа 1991 года Белый дом защищали около 70 тысяч человек.  Они не знали и не могли знать, что все кончится сравнительно безобидно. Люди ждали Тяньаньмэня и на смерть были готовы идти. Как сказала одна женщина, имени которой я не спросил: "Пусть они или уходят, или убивают! Мне такая жизнь не нужна!"

В абсолютных цифрах 70 тысяч - это очень много. В относительных - примерно один процент взрослого населения Москвы. Остальные, как ни в чем не бывало, ехали куда-то в метро, стояли в очередях за едой, и о чем при этом думали - сказать трудно.

Можно заявить, что "в августе 91-го народ грудью встал за свободу", и что "в августе 91-го народу было наплевать". Оба утверждения истинны, а какую сторону реальности подчеркивать - вопрос личных предпочтений.

Вернемся к нашим баранам, то бишь к справедливости.

Горе стране, в которой нет запроса на свободу, а есть запрос на справедливость!

Прежде всего, несправедлив Всевышний, создавший людей с неодинаковыми способностями и возможностями. Как гласит русская пословица, "Бог и деревья в лесу не сравнял". Были же и в патриархальной деревне правильные люди, верные пословицы придумывали!

Вроде бы, справедливо - это когда всем поровну. Человек же не виноват, что родился менее способным, он тоже старался.

Но неравенство и вытекающая из него конкуренция - главный стимул к труду и инициативе и двигатель прогресса. Если все равны, как в бане, зачем корячиться? Без неравенства мы бы до сих пор с каменными топорами бегали.

Большинство поборников справедливости это все-таки понимают и говорят: "Нет, мы не за уравниловку, пусть одни живут лучше, а другие хуже, но богатство должно быть заслуженным!"

А получить богатство по наследству - это заслуженно?

А что такое общественная польза, и как ее оценить в категориях не экономики, а справедливости?

Землекопу кажется дико несправедливым, что он получает в десять раз меньше компьютерного программиста или дизайнера. Он вкалывает до изнеможения, эти сидят в кондиционированных офисах, задрав ноги на стол, а польза от их деятельности для землекопа не очевидна. Дизайнеры тут, понимаешь, маркетологи, пиарщики, дилеры-шмилеры… С жиру люди бесятся, и по всему выходит, что за его счет!

Если дизайнер - левый моралист, он может развить в себе комплекс вины. А если экономический человек, то скажет землекопу: "Недоволен своей жизнью - сам стань дизайнером, а неспособен - помалкивай. Я уникальный талант, а ты, если экскаватор пригонят, вообще без работы останешься!"

Майкл Джексон на пике карьеры зарабатывал десятки миллионов долларов и летал по миру на двух "Боингах", потому что в один его обслуга не помещалась. Андрей Миронов, не менее талантливый и популярный у себя на родине, получал 150 рублей за изнурительный сольный концерт, в ходе которого менял несколько мокрых от пота рубашек. Джексону платили несправедливо много, или Миронову несправедливо мало?

Топ-менеджеры транснациональных корпораций получают в сотни раз больше рядового сотрудника, который не умеет вести за собой людей и выдвигать крупные идеи, а лишь добросовестно делает то, чему его научили. Сотрудник говорит: "Согласен, босс умнее, пусть он получает больше, но не до такой же степени!"

А до какой? Кто будет решать - недовольный сотрудник? А босс полагает, что ему еще мало платят, так как в результате его усилий доход компании и ВВП страны прирастают на миллиарды.

Изобретатель придумал что-то полезное для всех, получил громадный гонорар - справедливо. Предприниматель наживается на его изобретении - несправедливо?

Но изобретатель - не организатор. Это разные специальности! Если бы не было бизнесмена с его неуемной жаждой наживы, ум изобретателя пропал бы втуне, он не получил бы ни гроша, а мы до сих пор смотрели бы черно-белые телевизоры.

Казалось бы, самый бесспорный, дистиллированный случай справедливо заработанных больших денег - популярный писатель. Никого не эксплуатирует, все берет из своей головы. Ничего ни к чему не принуждает - не хочешь, не покупай книжки. Так и тут найдутся люди, которые скажут: "Стряпает масскульт и гребет деньги лопатой, к станку бы его!"

Десять человек в течение года спасли утопающих. Каждому по медали, а если восьмерым медаль, девятому орден, а десятому шиш с маслом - несправедливо. Так?

А глубже копнуть? Один - тренированный спортсмен, ему спасти человека ничего не стоило, а другой сам плавает как топор, он собственной жизнью рисковал. А еще для полной справедливости надо бы учесть температуру воды, и кинулся ли человек спасать друга, или постороннего. Черт ногу сломит! Как ни рассуди, обязательно кто-нибудь уйдет обиженным.

Справедливость для каждого - то, что он считает таковой. К общему мнению прийти все равно невозможно. Поэтому лучше ограничиться абсолютным минимумом самых бесспорных и необходимых норм и правил, а при малейшем сомнении решать вопрос не в пользу справедливости, а в пользу свободы.

С грехом пополам, можно говорить о справедливости на бытовом уровне, применительно к конкретным людям и ситуациям. Попытки установить социальную справедливость неизменно заканчиваются катастрофой и кровавой баней. В лучшем случае, замедлением темпов роста и торможением прогресса.

Ну, и пес с ней! Не о справедливости надо волноваться, а о пользе.

Ладно, допустим, приватизация 1990-х годов была несправедливой. Но до нее я жил плохо, а сейчас живу, как мечтать не мог, хотя ничего не приватизировал. Так черта ли мне в вашей справедливости?

Человек 15 лет не может успокоиться, перемывает кости Чубайсу за слова о ваучере и "Волге". При этом ездит на "Рено-Клио", а в СССР давился в переполненном автобусе. И что его не устраивает?

Умный всегда найдет способ возвыситься над остальными. Другой раскинет умом, потрудится, купит себе что-нибудь хорошее, и подтянется к умному на шажок. А кто-то будет скрипеть зубами от злости и требовать справедливости.

О "качелях" и "трещине"

Сотрудница Хамовнического суда Москвы Наталья Васильева рассказала журналистам, что все время процесса по "второму делу ЮКОСа" судью Виктора Данилкина контролировали "сверху", и приговор он написал не сам.

Сторонники Михаила Ходорковского и раньше в этом не сомневались.

Противникам это неинтересно. Они независимо ни от чего "знают", что Ходорковский "должен сидеть", потому что он "олигарх". Как в фильме "Мимино": "Такую личную неприязнь испытываю - аж кушать не могу!"

Власть, судя по всему, будет и дальше гнуть свое. Для нее это, похоже, вопрос принципа.

Интересно другое.

Последнее время с критикой и разоблачениями по самым разным поводам стали выступать не только записные оппозиционеры, которым "по должности положено", но и люди Системы - от милиционера Дымовского до балерины Волочковой.

Говорить о сложившейся тенденции рано, но определенные параллели напрашиваются.

В конце 1980-х годов все фиги были извлечены из карманов, и главными разрушителями устоев оказались партработник Ельцин, доктор марксистско-ленинской философии Афанасьев и следователь прокуратуры Гдлян.

С чего бы это теперь люди осмелели?

Мне кажется, основных причин три.

Людские вкусы - это качели. Однообразие утомляет. Если в прошлом сезоне носили "милитари", то в нынешнем будут носить рюшечки.

Только политическая мода меняется не ежегодно, а каждые 7-10 лет. В демократических странах именно с такой периодичностью партии обычно чередуются у власти.

В начале нулевых годов в России существовал мощный запрос на силу, "порядок" и стабильность. А сейчас возник и нарастает запрос на свободу.

Почему? А надоело! Воли дайте!!! Хотим рисовать карикатуры на первых лиц, и чтоб ничего за это не было!

За десять лет народ убедился, что порядок, так же как и свобода, сам по себе всех проблем не решает, и что "государственники" и "патриоты" гребут под себя не плоше либералов и олигархов, только лицемерят больше.

На первый взгляд, парадоксально, а на самом деле закономерно росту свободолюбия способствовала экономическая стабилизация.

Напрасно авторитарные правители надеются, что их будут благодарить за рост уровня жизни. Революции возникают не тогда, когда плохо, а когда у людей возникает чувство, что они живут хуже, чем могли бы, и чем заслуживают.

Опять же, не случайно чаще других "сдают Систему" сотрудники правоохранительных органов.

В своих полувоенных структурах они сами страдают от диктата и унижения. По работе постоянно видят коррупцию и всякую неправду, и не понаслышке знают, что в стране полно людей, заслуживающих тюрьмы уж никак не меньше Ходорковского.

Вторая причина называется одним словом - интернет.

Белинский некогда писал, что невозможно управлять Россией по-старому, "потому что лавочные сидельцы читают уже газеты, а в газетах каждый день пишут, что говорят в Париже в палате депутатов".

Сейчас мы переживаем информационную революцию, сравнимую по масштабам разве что с изобретением книгопечатания.

Всего три года назад я написал статью о политической роли Рунета и озаглавил ее "". Все эксперты сошлись во мнении, что интернет в России пока - экзотическая игрушка.

Сегодня почти никакую информацию невозможно утаить, а мнение - замолчать. Страна превратилась в виртуальный Гайд-парк.

Телевидение производит и распространяет информацию централизованно и является уникальным инструментом манипулирования массовым сознанием. Интернет - уникальный инструмент формирования гражданского общества.

Журналист Владимир Соловьев в недавно написанной книге вспоминает, как в 2004 году на встрече с представителями СМИ Владимир Путин в ответ на реплику кого-то из гостей бросил: "Да кто их читает, ваши газеты!".

Судя по всему, после выборов 1996 и 2000 годов у Владимира Владимировича возникла непоколебимая и несколько преувеличенная вера во всемогущество телевидения. Кто контролирует "идеологический шприц" - Останкинскую телебашню - тот и на коне.

С этой задачей Путин успешно справился. Но генералы, как известно, всегда готовятся к прошлой войне. В том числе, информационной.

Несколько слов не совсем по теме. Журналист и блогер Матвей Ганапольский недавно посетовал на то, что неограниченная свобода выражения мнений привела к девальвации индивидуального мнения. По его выражению, "кто-то с чем-то не согласен – ну, и блог с ним!"

Действительно, раньше право высказываться публично надо было заслужить. К слову маститого комментатора, наподобие Александра Бовина, прислушивались и народ, и власть, его голос звучал, как колокол на башне вечевой.

Перед интернетом все равны, и с какой стати именно с тобой должны как-то особенно считаться?

Чтобы стать "звездой", как Алексей Навальный, блогер должен сообщать ранее неизвестные факты, а не мнения.

Для профессиональных светских проповедников, вроде Ганапольского или вашего покорного слуги, это обидно. Но тут ничего не попишешь, и все равно теперь лучше, чем раньше.

Причина третья. Серый железобетонный монолит дал трещину.

Иная тональность высказываний Дмитрия Медведева породила, пускай слабую и скорей всего, иллюзорную надежду если не на перемены, то хотя бы на корректировку курса.

В нулевые годы альтернатива была простая: либо ты с Путиным, либо вне политики у себя на кухне. Сейчас появился какой-никакой, а выбор, куда плыть и какого берега держаться.

Людям беспринципным закрадывается в голову мысль: может, в карьерном плане можно выиграть, если "изменить концепцию"?

А те, кто любит свободу бескорыстно, сейчас напоминают солженицынского Шухова, у которого подходил к концу десятилетний срок.

Говорить вслух о перспективах освобождения уважающему себя зэку не полагалось: не будь наивным. И наедине с собой Ивану Денисовичу не очень-то верилось в хорошее. И все ж таки замирало сердце: а вдруг? Своими ногами, да на волю?

О борьбе с террором

Артем Кречетников, bbcrussian.com Артем Кречетников, bbcrussian.com | 11:44, понедельник, 7 февраля

Комментарии (17)

Я на днях смотрел телевизор. Власти Москвы заключили соглашение с тремя крупнейшими таксомоторными компаниями о выделении 270 машин (10% имеющегося парка) для бесплатной эвакуации людей с мест чрезвычайных происшествий.

Поводом стали действия хапуг-таксистов, взвинтивших цены в день взрыва в Домодедове.

"Прошу руководство "Мосгортранса" заключить два-три соглашения с таксомоторными парками, чтобы в таких ситуациях они действовали оперативно и либо бесплатно, либо по минимальной цене", - заявил ранее мэр Сергей Собянин.

Значит, глава города не сомневается, что "такая ситуация" - не последняя?

А реально ли вообще гарантированно ликвидировать угрозу?

Когда возникает этот вопрос, чаще всего звучат слова: "агентурная работа".

Стало уже традицией после каждого громкого покушения "долбать" спецслужбы за плохую агентурную работу.

Гражданам этот метод очень нравится, поскольку их стоять в очередях и снимать ботинки не заставляют. Вы профессионалы, делайте, что находите нужным, подальше от нас!

У организаторов взрывов и захватов изначально огромное преимущество перед полицией и спецслужбами: они всегда играют белыми, знают, где и когда нанесут удар, подбирают ключики к конкретному объекту.

Защищаться вслепую, поддерживая одинаковый уровень безопасности всегда и везде, мягко говоря, проблематично.

Вот на днях объявили: в российские аэропорты теперь будут пускать только по предъявлении паспорта и после досмотра личных вещей. А они возьмут и устроят взрыв на остановке автобусов. Или вообще оставят в покое аэровокзалы и переключатся на супермаркеты.

Самый верный способ предотвратить преступление - добыть достоверную информацию о намерениях злоумышленников.

Богатейший и, пожалуй, до сих пор никем в мире не превзойденный опыт такого рода накопила царская охранка.

Изучай и пользуйся?

Увы, не все так просто.

Противники тоже не дураки, в конспирации и психологии разбираются, а о том, как они поступят с "засланным казачком" или "предателем" из своих рядов, и думать не хочется.

Но главная трудность не в этом.

Чтобы пользоваться доверием товарищей, агент должен не только языком болтать, но и сам участвовать в терактах, и не все теракты с его участием должны заканчиваться провалом.

Сотрудникам спецслужб приходится решать запредельно страшный вопрос: кого спасти, а кого позволить убить, чтобы операция продолжалась.

"Статский советник" Бориса Акунина, конечно, беллетристика, но, по мнению историков, вполне достоверная. Сходные ситуации описали в послереволюционных мемуарах бывшие жандармские генералы Курлов и Герасимов, и знаменитый "ловец провокаторов" Бурцев, наблюдавший ситуацию с противоположной стороны баррикад.

Высшее начальство пачкаться не хотело. Меньше знаешь, крепче спишь! Полковникам и ротмистрам говорили: вы профессионалы, делайте, что находите нужным. Без контроля и с чрезвычайными полномочиями, те быстро оказывались за гранью добра и зла. Могли, к примеру, укокошить руками эсеров начальника, чтобы место освободилось.

С убийством Петра Столыпина до сих пор не все ясно. По мнению многих, чины охранки, если  не направляли руку Богрова, то и не пытались его остановить. Массу фактов в подтверждение этой версии собрал, к примеру, современный исследователь Александр Бушков.

Некоторые революционеры, например, знаменитый Азеф, сознательно шли на вербовку, чтобы получить в лице охранки "крышу", безнаказанно совершать теракты и зарабатывать авторитет в своей среде. Все запутывалось до того, что становилось непонятно, кто кого использует.

Хотя об этом не говорилось публично, от охранки требовалось любой ценой уберечь императора и членов царствующего дома, а всех остальных - как получится.

Азеф спланировал и осуществил немало громких нападений, а покушение на царя все откладывал, каждый раз находились какие-то причины. Теперь известно, почему.

С поставленной перед ними задачей предшественники ФСБ, в общем и целом, справились. За 36 лет от убийства Александра II до революции погиб лишь один Романов - московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович.

А вот с обеспечением безопасности общества и государства вышло как-то не очень. С 1901-го по 1917 год жертвами революционного террора стали около 17 тысяч человек, в том числе премьер Столыпин, три министра, восемь генералов и адмиралов, 12 губернаторов и градоначальников.

На Западе в конце XIX-го и начале XX века дело обстояло не лучше. От рук террористов погибли президенты США и Франции, короли Италии, Греции, Португалии и Сербии.

Правда, имелось существенное отличие. Русские народовольцы и эсеры, и западные анархисты убивали тех, кого, с большим или меньшим основанием, считали врагами общества. Крошить мирных аполитичных обывателей, чтобы шантажировать правительство, им и в голову не могло прийти.

Иван Каляев в камере смертников переживал из-за того, что брошенная им бомба вместе с московским генерал-губернатором убила кучера, а у того были дети.

В этом смысле мы находимся по сравнению с предками в гораздо худшем положении.

Спецслужбы США и Британии в последние годы сделали ставку именно на агентурную работу, а не на тотальный контроль и проверки, и вроде бы, небезрезультатно.

В Хитроу может свободно зайти с улицы кто угодно, и полицейские с собаками не ходят, а громких ЧП после 11 сентября и лондонских взрывов 2005 года не было. В Москве лишь за последние 12 месяцев произошли три взрыва с массой жертв, а уж про Северный Кавказ и говорить нечего.

Агентурная работа - вещь хорошая, но не панацея.

Как ни грустно это признавать, а Сергей Собянин прав.

"Искоренить" зло невозможно. Можно и нужно делать все, чтобы минимизировать его.

Остается утешать себя тем, что риск угодить под взрыв все-таки в разы ниже, чем погибнуть в ДТП или умереть от рака.

ý iD

ý navigation

ý © 2014 Би-би-си не несет ответственности за содержание других сайтов.

Эта страница оптимально работает в совеменном браузере с активированной функцией style sheets (CSS). Вы сможете знакомиться с содержанием этой страницы и при помощи Вашего нынешнего браузера, но не будете в состоянии воспользоваться всеми ее возможностями. Пожалуйста, подумайте об обновлении Вашего браузера или об активации функции style sheets (CSS), если это возможно.