����ý

Одним из главных событий прошлой недели стал отзыв из Совета Федерации его спикера Сергея Миронова (довольно бесцветную пресс-конференцию Дмитрия Медведева даже новостью считать не приходится).

Разумеется, немедленно начались гадания о скрытых причинах и тайных пружинах.

Основным лейтмотивом комментариев является мысль, что Миронов поплатился за излишнюю самостоятельность и некие "непродуманные действия". Дескать, он решил, что можно принадлежать к правительственному лагерю и одновременно позволять себе критические высказывания, а эта власть даже легкой фронды не терпит.

Но тогда непонятно, почему Миронова сняли с должности только сейчас. Например, нашумевшее заявление о несогласии с антикризисными мерами правительства Владимира Путина он сделал еще в январе 2010 года, и тогда же в кругах, близких к "Единой России", пошли разговоры о том, что надо бы его наказать, но Владимир Путин согласия на это не дал.

Другая версия, которую я услышал в эфире популярной радиостанции - что Миронова сняли для острастки Медведеву, и не случайно, мол, это произошло в один день с президентской пресс-конференцией.

Хоть убейте, не понимаю, какое отношение ситуация с Мироновым имеет к Медведеву, и чем может его испугать.

Скорее, у Медведева в этом деле ни интересов, ни определенного мнения нет.

В конце концов, не он, а Путин был связан с Мироновым еще по Петербургу и продвинул его в спикеры Совфеда.

На пресс-конференции 18 мая Медведев дал Миронову недвусмысленный совет, что делать дальше: не пытаться усидеть между двух стульев, а становиться реальным оппозиционером, и общество в результате только выиграет. Это вполне укладывается в рамки постоянных заявлений президента о пользе политической конкуренции и многопартийности.

Думается, правы те аналитики, которые видят в случившемся с Мироновым не столько общероссийские, сколько городские корни.

Петербург отличается повышенным градусом оппозиционных настроений, а при поддержке федерального "тяжеловеса" "Справедливая Россия" вполне могла выиграть выборы в городское Законодательное собрание и получить право предложить кандидатуру губернатора.

Если кто и был кровно заинтересован в уходе Миронова, так это Валентина Матвиенко. Видимо, Путину пришлось выбирать между двумя соратниками, и он выбор сделал.

Кроме того, отставки Миронова давно и настойчиво добивалась верхушка "Единой России". Они не понимали, почему такую хорошую должность занимает человек, хотя бы формально находящийся в оппозиции, и вообще хотели продемонстрировать, что они не хухры-мухры, а настоящая правящая партия, способная проводить кадровую политику.

До поры до времени лидер "ЕР" давал понять однопартийцам, что Миронов - его человек, и не им это решать. А тут пошел навстречу желанию "единороссов".

На мой взгляд, в этом кроется вторая причина удаления Миронова. И связана она с тем, что, как мне кажется, Владимир Путин все-таки не будет баллотироваться в президенты в 2012 году.

В роли главы государства Путин не нуждался в партиях и "фронтах". В 2000-2008 годах он уделял "Единой России" сравнительно мало внимания. Позволял себя любить, и только.

А последнее время все больше ведет себя не как общенациональный, а как партийный лидер. Посещает мероприятия "единороссов". Обращается к ним с длинными речами. Именно там делает важные заявления. Создает "народный фронт", пытаясь обогатить избирательный список "медведей" популярными личностями из числа беспартийных, и подпереть ее пошатнувшийся рейтинг.

Все логично: для премьер-министра процент голосов, которые получит в декабре его партия, и ее позиции в Думе имеют колоссальное значение.

Прежде всего, это гарантия власти и статуса Путина на ближайшие годы. Президент по конституции имеет право в любой момент отправить правительство в отставку одним росчерком пера, о чем он не преминул упомянуть на той же пресс-конференции. Личные отношения и негласные обещания - дело ненадежное. А тронуть премьера, одновременно являющегося официальным главой парламентского большинства - тут надвое подумаешь.

Говорить о равных отношениях пока не приходится, но складывается ситуация, при которой не только "Единая Россия" нуждается в Путине, но и он в ней.

Медленно и постепенно, премьер начал допускать свою партию в святая святых - кадровую политику.

Первым звонком стало назначение руководителем аппарата правительства вместо Сергея Собянина не очередного приятеля по юрфаку Ленинградского университета, а видного "единоросса" Вячеслава Володина. Вторым - согласие на отстранение Миронова.

Можно предположить, что новое правительство, которое, скорее всего, сформирует в 2012 году Владимир Путин, уже не окажется исключительно его личной командой. Вряд ли оно будет построено целиком по партийному принципу, но видные деятели "ЕР" вполне могут получить важные посты, особенно в министерствах, непосредственно связанных с нуждами граждан.

Остается открытым вопрос, станет ли Дмитрий Медведев создавать собственную партию в противовес "ЕР". Весьма вероятно, он не станет таким образом противопоставлять себя партнеру по "тандему" и предпочтет традиционный статус "президента всех россиян".

А вот Владимир Путин все больше становится классическим "партийным" премьером. Опираться на парламентское большинство и удобнее, и надежнее, и почетнее.

Конечно, уровень политической конкуренции в России несравнимо ниже, а степень использования административного ресурса - выше, чем в государствах устоявшейся демократии. "Единая Россия" похожа на британских тори или германский ХДС примерно так же, как мотоцикл на пулемет в старом анекдоте.

Но все-таки, если вышеизложенные предположения верны, это маленький шажок к цивилизованной политической системе, если не по содержанию, так по форме.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Я вчера вернулся из отпуска. Кстати, пользуюсь случаем, чтобы принести извинения тем, кому пришлось ждать ответов на комментарии в предыдущий блог. Вот маленько разберусь с делами и всем отвечу.

В день нашего прилета в Испанию с моря дул… для меня легкий бриз, по местным понятиям - шторм. На берег накатывались полуметровые волны.

Спасатели подняли на мачте красный флаг, и когда я поплыл к буйкам, принялись, надсаживаясь, дуть в два свистка, как вожатые в пионерском лагере.

Я сказал, что признателен за внимание и заботу, но, вообще-то, неплохо плаваю, купался во всех океанах Земли за исключением Северного Ледовитого, не считая семи морей, волны видел и не такие и вполне способен самостоятельно определять, что для меня опасно, а что нет. Ваше дело - предупредить.

В ответ я услышал, что если не буду слушаться, они вызовут полицию, которая оштрафует меня на 150 евро.

Тут наступил мой звездный час. Я вспомнил советскую юность, когда сиятельным иностранцам было можно все, что нам нельзя, гордо расправил плечи и заявил: "Вы нарушаете права человека! Я живу в свободной стране, и не привык, чтобы мне без достаточных оснований указывали, что делать и чего не делать!".

Испанцы на это сказали, что я волен в любой момент отъехать в свою страну, если мне не нравятся здешние порядки. Я поблагодарил за совет и сказал, что именно так и намерен поступить.

К жене я вернулся, злой как черт, ругая caring society на чем свет стоит. В конце концов, моя лучшая половина объявила, что я ей надоел, и уткнулась в свою книжку. Я продолжал мысленно кипеть и отстаивать либертарианские ценности.

Но на следующее утро случилось нечто, примирившее меня с испанской жизнью. Мы поехали на машине вдоль побережья и через четверть часа обнаружили замечательный, почти безлюдный дикий пляж.

"Шторм" вскоре закончился, но мы продолжали ездить туда. Не считаю таким уж важным преимуществом просеянный песок и зонтики из соломы. Зато ничьи пятки не упираются в нос. Аромат моря не перебивается запахом пиццы. Никто не пищит в ухо каждые десять минут: "массаж". Никто не обращается с тобой, как с ребенком.

Я подумал, что жизнь устроена достаточно мудро.

Городские власти потратились на оборудование куска побережья и вправе устанавливать на нем свои порядки. Кому-то они могут казаться идиотской перестраховкой, но это, черт побери, их пляж. Главное, чтобы рядом был и другой.

Хочешь, чтобы о тебе заботились - иди в цивилизованное место. Купаешься среди дикой природы - знай, что делаешь это под свою личную ответственность.

Возможность выбора - это и есть свобода.

Фантаст Сергей Лукьяненко описал, как некая сверхцивилизация наделила остальные разумные расы великим даром - Вратами, пройдя через которые, каждый оказывался в мире, отвечающем его склонностям: в бурлящем мегаполисе, в уединенном домике у реки, на войне. Один персонаж очутился на планете с фашистским режимом и сделался там узником концлагеря - прежние грехи искупать. Так реализовывалось его представление о мировой гармонии.

Это, конечно, сказка. А здорово было бы устроить так, чтобы каждый мог выбрать по себе не только пляж, но и образ жизни. И никто никому бы не мешал.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Бывают дни, когда, какой телеканал ни включи, везде говорят об одном событии. Усаму бин Ладена настигло возмездие.

Через три месяца с небольшим атаке на "башни-близнецы" исполнится 10 лет. Сколько веревочка ни вьется…

Евангельское изречение: "Ежели ударили тебя по правой щеке, подставь левую" - это не призыв быть вечно битым. Это надежда, что ударивший усовестится и попросит прощения.

Пока есть люди, которые другой морали и другого языка не понимают, принцип возмездия должен существовать.

Лучший способ борьбы с террором - дать всем действующим и потенциальным террористам понять, что своей смертью они не умрут, и никаких целей все равно не добьются.

Теперь, на месте американцев, я отстроил бы башни на прежнем месте. Один в один, или на символический этаж выше. Чтобы все наглядно видели, что бин Ладен жил и умер зря. Скорее всего, этого не случится, а жаль.

Россия, устами Кремля и Смоленской площади, отреагировала на случившееся так, как нужно.

Премьер Владимир Путин, обычно с удовольствием комментирующий международные дела, которые, по конституции, в сферу его деятельности не входят, на этот раз промолчал.

Самое верное объяснение, как мне кажется, предложил Алексей Венедиктов на "Эхе Москвы": "Это сделали американцы, а он их не любит".

Логически, бывший работник спецслужб и сильный лидер, главный инициатор подавления чеченского сепаратизма и сторонник жестких методов управления должен был бы от души поздравить коллег. А душа не лежит. Когда разум вступает в сшибку с эмоциями, лучше всего промолчать.

Мнения в обществе, как всегда, разделились.

Открыто сочувствовать бин Ладену не комильфо. Зато американцам охотно вставляют две шпильки.

Первая: как можно убивать человека без суда и следствия?

Смотря кого.

На войне над каждым неприятельским солдатом устраивают суд?

В преступника, сопротивляющегося аресту или пытающегося бежать, тоже стреляют на поражение, если по-другому не выходит, хотя приговор ему еще не вынесен.

И кто все это пишет и говорит? Лев Толстой? Мать Тереза? Организация Amnesty International? Говорят граждане страны, покончившей с Басаевым, Масхадовым, Яндарбиевым и десятками других менее известных персонажей без всякого суда.

Террористы наносят удары, ни в чем себя не ограничивая. А ты, значит, непременно бери его живым, рискуя жизнями своих людей, а взяв - адвоката ему, и гуманные условия содержания!

Вторая "шпилька" состоит в том, что убийство бин Ладена не означает конца борьбы с террором, а следовательно, толку от него никакого.

В своей первой части утверждение правильное. Но позвольте спросить: а зачем вы об этом напоминаете с такой настойчивостью? Что хотите этим сказать? Что, раз террор невозможно одолеть, щелкнув пальцами, то бороться с ним вообще не нужно?

Большинство проблем на свете мгновенного и легкого решения не имеют. А насчет "никакого толку" позвольте не согласиться. Капля камень точит.

Требование либо выиграть войну за неделю, либо не воевать - это фактически призыв к капитуляции.

Русские, поляки и литовцы в свое время сражались с Тевтонским орденом двести лет. И никто не спрашивал: "Сколько еще это будет продолжаться?". Сколько нужно! Пока не победим!

Было бы, за что воевать! А в нашем случае повод не менее значительный.

Очередная победа Америки заставляет задуматься над истоками ее могущества и оптимизма, и над причинами борьбы.

По большому счету, на свете существуют две главные философии и образа жизни.

По одной, человек рождается, чтобы быть свободным. Жить для себя, и как ему бог на душу положит, пока не наносится прямого вреда другим. Зарабатывать, покупать хорошие вещи, развлекаться, путешествовать, удовлетворять свою любознательность через открытый доступ к информации, говорить вслух, что думаешь.

Согласно второй точке зрения, смысл жизни - объединиться с другими в жертвенном служении чему-нибудь.

В обществе потребления универсальным эквивалентом успеха, как ни крути, являются деньги. Неинтересно просто жить, хочешь соревноваться - покажи, на что ты способен, заработав много денег.

За исключением отдельных уголовно наказуемых случаев, деньги человеку даются за то, что он сделал для окружающих что-то полезное.

Стремиться к богатству и комфорту - не очень возвышенно. Но всяко лучше, чем ненавидеть и убивать друг друга ради разных заковыристых идей, а на самом деле - опять-таки, из-за того, кто выше и главнее.

"Фанатики", как миллиардер бин Ладен, от денег обычно тоже не отказываются, но смотрят на них свысока. Они верят в самоотречение, дисциплину и идеальные ценности.

"Потребители" могли бы не обращать на "фанатиков" внимания. Но тем вера диктует не просто языком болтать, а переделывать мир. А тут, извините, появляется непримиримый конфликт интересов.

Америка оказалась на переднем крае борьбы за цивилизацию свободы и консьюмеризма, потому что больше некому. Для американцев ничего особенно приятного в этом нет. 11 сентября 2001 года нападению подверглись они, а не швейцарцы или финны.

Гитлер, Сталин и бин Ладен ненавидели и презирали Америку, и одновременно побаивались ее, как боится любой человек того, чего не понимает. Не должна быть могущественной страна, в которой люди занимаются каждый своими мелкими делишками, а не ходят с винтовками или с лопатами на плечах, горланя хором патриотические песни.

Общество, построенное на фанатизме и жертвенности, может вырваться вперед в рывке, но на длинной дистанции всегда проиграет.

Его преимущество - в умении концентрироваться на одном, заставить всех делать не то, что им выгодно и хочется, а то, что "нужно". Зато у него низкий КПД. Самый сильный стимул к любой активности - личный интерес.

Недруги Америки любят называть ее "нацией лавочников". Опасно недооценивать лавочников, защищающих свои лавки, семьи и право жить, как хочется!

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?