����ý

От моей бывшей ученицы Надежды Андреевой в конце июля пришло долгожданное сообщение по интернету: она едет в Лондон, на Паралимпийские игры. Одна из четырех представителей Самарской области в сборной России. Она будет бороться за медали в соревнованиях по академической гребле.

История Нади вполне очевидна для прошедшей эпохи. И - невероятна для наших дней. Благодаря своему упорству и помощи многих добрых людей за каких-то 15 лет из полуграмотной девчушки она выросла в довольно известного в нашей области человека.

Надежда появилась на свет в конце 70-х, у нее не было правой ноги. Тогда любой дефект признавался как аномалия, мешающая двигаться вперед всему обществу. И врачи объявили Надиным родителям, что девочка родилась мертвой. Проявили, так сказать, великодушие.

В доме ребенка, рассказывала мне сама Надежда, она не замечала своего отличия от других детей, на равных участвовала в общих играх. В 1985 году, когда ей исполнилось 7 лет, и пришло время определять для нее тип детского дома, авторитетная педагогическо-психологическая комиссия отправила ее в психоневрологический интернат на краю области.

Комиссия та состояла из одной молодой женщины-психолога. Она задавала вопросы, которые Надя слышала уже не раз, несмотря на свой малый возраст. И девочка неумело сдерзила по этому поводу. Ее просто доняли тогда этими повторяющимися, не слишком тонкими тестами. Да и какие тесты у нас были в начале 80-х годов?

В интернате для детей-инвалидов восемь лет учили считать до ста и читать по слогам. Большинство ребят там было с задержкой психического развития (ЗПР). Малую часть воспитанников интерната составляли дети с церебральным параличом (ДЦП) и другими физическими проблемами. Почти никто из них не вставал. И Надежда помогала воспитателям за ними ухаживать. Подолгу задерживалась в этих палатах, играла, разговаривала с ребятами. Многие ведь из них попали сюда, как и она, по ошибке.

В середине 90-х Надин интернат посетила с проверкой новая начальница областной соцзащиты и заметила 19-летнюю девушку, явно отличающуюся от остального контингента психоневрологического интерната. Первая же комиссия после этого сняла с Надежды Андреевой тяжелый ментальный диагноз и перевела в Самару, в один из лучших у нас домов престарелых. Он находится недалеко от моей пятиэтажки.

Но познакомились мы с ней лишь в 1999-ом году в одной из самарских организаций инвалидов. Меня попросили там позаниматься с Надей по курсу начальной школы, поскольку мы жили рядом. Чиновничьей доброты хватило только на ее переезд в более нормальные условия. Здесь можно было выходить за ограду, пойти в ближайший магазин, уехать к друзьям в другой район города.

Никто из чиновников, увы, не подумал: что ждет в большом городе 20-летнюю девушку без базовых знаний, читающую по слогам? Унылый интернатский быт и неквалифицированный труд там же за копейки.

Когда ребята из той организации инвалидов заговаривали в высоких кабинетах об этих проблемах Андреевой, их откровенно не понимали. Хотя по большому счету образованный инвалид более самостоятелен и готов чаще преодолевать жизненные преграды сам. Он по идее должен быть выгоднее для властей.

Однако глобальный тренд у нас не всегда отвечает местным интересам. Чем ниже, например, число людей с ограничениями по здоровью в каком-то районе, тем меньше субсидий, разных трансфертов он получает, меньше штат той же местной соцзащиты. Получается как при царе Горохе: чем хуже общее положение, тем лучше чиновникам. И хоть бы что-то здесь со временем менялось...

В конце концов, с осени 99-го к Наде в дом престарелых стала приезжать учительница младших классов, по субботам на 1-2 часа. В основном, она давал задания и проверяла уже выполненные работы. Весь материал ее подопечная должна была осваивать фактически сама. На большее количество учебных часов для нее у государства денег не нашлось.

Девушке немного помогали с письмом и чтением две старушки-соседки по интернату. Она приходила заниматься ко мне 2-3 раза в неделю. Мы отдавали урокам, как правило, не менее двух часов. Удивлял уровень подготовки и равнодушия воспитателей ПНИ, которые не смогли, да и не захотели, обучить Надю элементарному. Все-таки они общались с ней ежедневно, и при этом должна же была возникнуть у них какая-то ответственность за подрастающего человека.

Из-за таких горе-педагогов и сейчас могут совершаться подобные «ошибки». Пусть даже один умственно полноценный ребенок попадет в ПНИ, от этого мне все равно становится не по себе. Как ему вырваться оттуда?

Надежде хотелось как можно быстрее встать вровень со своими сверстниками. Она ощущала нехватку своих знаний, понимала, что это мешает двигаться дальше, и училась прилежно и жадно. Что не поймет, обязательно переспросит. И будет задавать вопросы, пока не докопается до сути.

Программу 1-го класса мы прошли с ней с октября по декабрь 99-го, а к маю 2000-го позади у нас были уже и 2-й и 3-й классы.

У Нади была тогда невероятная и большая мечта: уйти вообще из дома престарелых и жить самостоятельно. Кто-то нашел ей закон или постановление правительства, что государство, признав ее полноценным членом общества, должно предоставить ей 1-комнатную квартиру. Когда она что-то долго не понимала на уроке или "доставали" бытовые проблемы, я напоминал Надежде об этой ее заветной мечте. И у нее на удивление все быстро получалось.

В жизни любого человека очень важна мотивация, наличие цели, для инвалидов усиливается многократно.

После окончания начальных классов Надю прикрепили к соседней школе, выделили для нее учебные часы на каждый предмет отдельно. Она стала ходить туда на индивидуальные занятия. Моя помощь как учителя ей больше не понадобилась. Мы остались с ней друзьями. Надежда звонила мне, заходила в гости, делилась своими новостями.

Из дома престарелых девушка все-таки ушла в середине "нулевых", ее приютили друзья. Чем глубже она познавала мир, тем меньше ей хотелось жить в замкнутом пространстве соцучреждения, подчиняться его непонятным законам.

Она пыталась судиться с властями из-за квартиры. Но одни суды выигрывала Надя, другие - чиновники. В итоге, последние нашли неожиданно ее родителей и предложили небольшую денежную компенсацию. Надежда согласилась на нее и уехала жить к родителям в Тольятти. Данная компенсация в то время не покрывала в богатом автограде и половину "однушки".

При первом же появлении Нади в организации инвалидов в конце 90-х, была очевидна ее склонность к спорту. Ее стали посылать на различные соревнования среди инвалидов. Сначала в Самаре, потом масштаб параспартакиад, в которых она участвовала, постепенно увеличивался.

Надежда перепробовала не один вид спорта, пока года 3-4 года назад не увлеклась серьезно академической греблей. Теперь связываемся мы с ней лишь по соцсетям в интернете. Получаю от нее сообщения то из Германии, то из Казахстана, то из Новой Зеландии. В начале сентября буду ждать ее радостной весточки из Лондона.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

И вот тогда я вспомнила о своих сомнениях по поводу зрелищности инвалидного спорта.

В интернете я прочитала большую интересную статью Галкина Вадима Витальевича, в которой объяснялось, как сделать, чтобы инвалидный спорт стал прибыльным, зрелищным, эстетичным. Как утверждает Вадим Витальевич, если подойти к этому вопросу серьезно с привлечением ученых, экономистов, специалистов СМИ и как основного участника государства, то в этом случае некоммерческие виды спорта можно сделать достойными, привлекательными, прибыльными. Нет смысла цитировать , её лучше прочесть полностью.

Вот так, профессионалы должны быть во всем. Когда за дело берутся специалисты, то предоставленное шоу будет восприниматься с интересом, восхищением и уважением.

Среди моих знакомых три человека с ограниченными возможностями - профессиональные спортсмены. Это очень разные люди, и у них совершенно разная инвалидность.

��

С Яной Костиной я познакомилась на теплоходе в круизе по Волге. На протяжении всего путешествия я, и не только я, слушали рассказы Яны и ее мамы о спортивных успехах девушки в плавании, о ее мужестве, упорстве и т. д. Я вежливо слушала, но до конца не верила, что она может плавать.

У Яны ДЦП (детский церебральный паралич). Спастика была довольно сильной, из-за нее Яна полностью зависела от мамы. В основном Яна на коляске. Но несколько шагов, держась за маму, она может пройти. Поэтому все ее рассказы вызывали недоверие. И я спросила, а нет ли у нее видеоролика? Яна, видимо, привыкла к тому, что люди не верили, поэтому у нее с собой был ноутбук, а в нем и ролик.

И я тут же смогла удостовериться в правдивости ее слов. В воде ее тело расслаблялось, и Яна плыла красиво, на нее было приятно смотреть. Фигурка у нее великолепная! Яна комментировала мне каждую фотографию, хотя говорить ей было трудно. Но ее мама всегда приходила ей на помощь.

К сожалению, у меня нет видеоролика, но так как я все видела своими глазам, то очень хорошо понимаю, что такой спорт очень нужен людям с диагнозом ДЦП. Только вот не у каждого есть такая инициативная мама, которая пробила для Яны очень многое.

Сейчас Яна - пятикратная чемпионка России по плаванию в спортивном классе S 2. Соперниц у Яны в этом классе в России нет. Да и в мире их всего несколько человек. Плавание - ее жизнь, Яна дышит этим. Отними у нее этот спорт, и смысл жизни будет потерян.

Льва Макарова я знаю давно. Мы были совсем молодые и познакомились в Серноводске в санатории для спинальников. Лева колясочник (повреждение позвоночника). В то время у нас еще не было инва-спорта.

И когда спустя много лет я узнала, что Лева занялся профессиональным стрелковым спортом, я очень удивилась. Мало того, он добился огромных результатов! Макаров Лев стал мастером спорта международного класса по пулевой стрельбе.

Он многократный чемпион России, призер кубка северных стран, участник двух международных Паралимпийских игр в Сиднее и Афинах, серебряный призер чемпионата мира. Во как! В последний раз, когда мы встретились с ним, он подарил мне эту фотографию.

��

Это Франция, чемпионат Европы, местечко Шатоне-ля-рояль. К сожалению, сейчас он уже не участвует в международных соревнованиях, здоровье не позволяет. Но внутри страны он по-прежнему в числе победителей. Спорт настолько наполнил его жизнь, что, как говорит сам Лев, у него пропал комплекс неполноценности. Льву Сергеевичу очень хочется передать свой опыт молодым, но... в среде инвалидов спортсмены все-таки редкость.

��

Андрееву Надежду в нашем городе знают очень многие. У нее особенная, сложная судьба. Мы познакомились в организации инвалидов-колясочников "Десница", где я работала один год. В судьбе Нади принимала участие вся "Десница". Мы ее называли "сын полка" или "найденыш".

О Надежде написано достаточно много, да и еще напишут, а я сейчас, в преддверии лондонской олимпиады, пишу о спорте. Именно с "Десницы" началась спортивная карьера Надюши.

Встреча с тренером перевернула все в ее жизни. С этого момента все завертелось вокруг спорта. Чем только она ни занималась... Были и плавание, и бег, и теннис, и армрестлинг, и гребля. Теперь дома ее можно застать редко. Сплошные тренировки и соревнования. Побывала во многих странах мира.

��

С 29 августа по 9 сентября в Лондоне пройдут ХIV Паралимпийские игры. В состав сборной России включена и Надежда Андреева - академическая гребля. Буду смотреть её по телевизору.

Сейчас она в Москве, готовится. На днях мы разговаривали по "Скайпу", и Надя сказала, что президент В. В. Путин приедет их провожать. Надежда прислала мне свежие августовские фотографии специально для этого блога.

��

Конечно, достижения в спорте среди людей с ограниченными возможностями относительны. Для кого-то поднять руку и бросить мячик в лунку большое достижение, а кто-то совершает настоящие чудеса. Меня всегда привлекали танцы на колясках.

Очень хотелось посмотреть на эти танцы в профессиональном исполнении. В интернете я нашла такой ролик. Посмотрите, это красиво.

Совершенно очаровали меня китайские артисты: они .

А фристайл на колясках - это вообще чудо! Я увидела этот вид спорта .

Ребята такое (!!!) вытворяли! Настоящие каскадеры. Это надо видеть. Я не удержалась и добавила эти ролики на свою страничку в "Моем мире". И прав был комментатор, сказавший, что люди совершающие такое (!) должны называться людьми безграничных возможностей.

В зимних паралимпийских видах спорта есть лыжный спорт, когда на лыжи крепится сиденье, на которое садится спортсмен. А я вспомнила время, когда я училась в интернате. Тогда в СССР не было инвалидного спорта и в помине, как, впрочем, и самих инвалидов. Наши мальчишки для того, чтобы играть в хоккей, под узенькую дощечку прикрепляли пару коньков, между которыми было довольно-таки маленькое расстояние. Сооружение было очень неустойчивое. Мальчишки усаживались на него, пристегивались ремнем, в дополнение - палки с вбитым гвоздем для отталкивания и носились по льду с сумасшедшей скоростью, забивая шайбы в ипровизированные ворота, отмеченные двумя кирпичами.

Конечно, прав Галкин В. В., к спорту для инвалидов надо подходить очень профессионально. И профессиональных тренеров и организаторов в этой сфере должно быть как можно больше, чтобы достигалась высшая цель - уменьшение количества инвалидов путем оздоравливания, а не сокрытия их от глаз. Какая же огромная поддержка нужна от государства! Странно, что зная о своей выгоде (Галкин В. В. утверждает, что это так), государство, тем не менее, вкладывает так мало средств в спорт для инвалидов.

Осталось совсем немного до паралимпийских игр. Хоть я и не болельщица, я обязательно буду смотреть эти игры по телевизору. Желаю всем спортсменам успехов, а Российским - ПОБЕДЫ!

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Существуют разные взгляды на инвалидный спорт. Но очень многие, кроме того, что такой спорт есть, ничего об этом не знают. Я, хоть сама инвалид-колясочник, к своему стыду, должна признаться, что тоже ничего не знаю о спорте для инвалидов. Раньше, когда в западных странах инвалидный спорт успешно развивался, а в нашей стране такого спорта не было и в помине, я не могла себе представить, как можно вообще устраивать такое зрелище.

Потом уже у нас стали много говорить о спорте. Из разных городов звучали репортажи о проведенных соревнованиях инвалидов в различных видах спорта. Слышать это было странно. Какой может быть спорт без подготовки? Даже если бы у нас были бассейны, спортзалы для спортивных занятий инвалидов, то ежедневные поездки на тренировки инвалидов-колясочников вырастали в огромную проблему. Любые хорошие идеи, любые начинания по перемене жизни инвалидов у нас всегда упирались в непреодолимые лестницы, пороги, бордюры, недоступные туалеты. В России без проблем не бывает. Преодоление проблем – тоже своего рода спорт, с которым мы знакомы все.

Такие соревнования без тренировок, наверное, было бы правильнее назвать физкультурно-оздоровительными мероприятиями. Благодаря которым, у инвалидов появилась редкая возможность выйти из квартир, побывать на природе, пообщаться друг с другом. Многие теперь этим живут. Все это очень нужно.

Но меня все-таки посещали мысли о зрелищности инвалидного спорта. Особенно, когда стали говорить о самоокупаемости (вот уж, немыслимо, как такое возможно!). Два несовместимых понятия. Кто будет смотреть эти состязания, если у здорового населения два противоположных отношения к нам – равнодушие и жалость. Остаются только родственники, радующиеся, со слезами на глазах, успехам своих близких. Пустые трибуны будут говорить сами за себя. Мне казалось, что самоокупаемость возможна, при игре на низменных человеческих страстях (собачьи, петушиные бои и т. д.), когда сидящие внутри человека звериные инстинкты, никем и ничем не управляемые, вырываются наружу. И люди готовы платить бешеные деньги за то, чтобы ощутить выброс в кровь адреналина. Бррр! Мне кажется, нормальные люди не могут смотреть подобные зрелища. Поэтому, говорить о самоокупаемости в инвалидном спорте не может быть и речи.

С тех пор прошло много лет, и в моей голове стало что-то меняться.

Когда у нас появился телевизионный спортивный канал, я совершенно случайно наткнулась на трансляцию Паралимпийских игр, которые раньше не показывали. И тут я с удивлением обнаружила, что увиденное не вызывает во мне негативных эмоций, типа неловкости, жалости и т. п. И меня почти не задевали незаполненные трибуны – я с интересом наблюдала за ходом самих соревнований. Это было здорово! Какая там жалость! Спортсмены выглядели красиво, эстетично! Люди, достигшие таких высоких результатов, вызывали только восхищение! Я постаралась поставить себя на место здоровых людей и подумала: "А стала бы я смотреть Паралимпийские игры, будучи обычной здоровой болельщицей?" Мне кажется, да.

Сама я человек не спортивный и даже не болельщица. Но однажды мне пришлось присутствовать на товарищеском матче инвалидов-колясочников игры в баскетбол в качестве зрителя. Внутренне закрытая и не привыкшая выражать свои эмоции вслух, я, конечно, не кричала во все горло: "Куда ты прешь!" и "Судью на мыло!", но напряжение почувствовала огромное. Я не замечала ничего и никого вокруг, так как была вся там, внутри игры. Ребята играли самозабвенно, забывая об осторожности, не думая о возможных травмах. Перехватывая друг у друга мяч, они часто падали. При резком взмахе руки, коляска опрокидывалась и, при падении, накрывала игрока, но и в этом случае игрок не выпускал мяча из рук и успевал передать его партнеру. И только потом залезал в коляску и продолжал игру. Бывали случаи, когда игроку срочно надо было выйти из игры, тогда на несколько минут его подменяла тренер, здоровая девушка. Она садилась в коляску и, соблюдая всю специфику (т. е. все делать только руками, ноги стояли без движения), играла точно так же, как все остальные. Она даже падала так же. Разница была лишь в том, что она все-таки успевала при падении вскочить на ноги. Ребята не были спортсменами, это были люди, играющие в баскетбол на колясках в первый раз. И, тем не менее, игра захватывала.

И вот тогда я вспомнила о своих сомнениях по поводу зрелищности инвалидного спорта.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?