����ý

Несколько месяцев назад я решил объявить небольшой конкурс у себя на Фейсбуке на самое неромантичное название улицы в Москве. Результаты не заставили себя долго ждать: Газгольдерная, Вагоноремонтная, Шарикоподшипниковская и многие другие. Естественно, эти названия улиц вызвали бурную реакцию у френдов, прокомментировавших дискуссию замечаниями вроде: "Как же они могли?!" и "Не хотелось бы жить на улице с таким названием!" Но продлить список несложно. Открыв почти наугад указатель улиц Москвы, я быстро добавил к этому богатому улову следующие перлы: Газопроводная улица, 3-я Радиаторская улица, 1-ый Силикатный  проезд, Судостроительная улица, 2-я Фрезерная улица, Электродный переулок.

Признаюсь, в конкурсе я в некоторой степени разыгрывал стереотипные представления о Советском Союзе времен "холодной войны". Тогда было принято шутить о том, что это такая держава, которая во славу коммунистического дела прославляет и возносит до небес то повседневное, что по-хорошему должно было оставаться незамеченным, а фанатическая, лишенная чувства юмора коммунистическая власть была неспособна видеть в этом что-либо смешное.

На стене моей спальни висит карта дореволюционной Москвы. Она не датирована, но, судя по тому, что Ходынка обозначена как Аэродром(ом)ъ Московскаго Общества Воздухоплаванiя, она наверное была сделана накануне Первой мировой войны. Сколько я ни смотрел на нее, она не перестает меня интриговать. После аэродрома, взгляд непременно привлекает Живодерная Слобода, которая находилась где-то в районе не существовавшего тогда перекрестка Ленинского проспекта и улицы Косыгина. Несмотря на то, что тогда не было принято называть улицы в честь фрезеров и вагоноремонтных заводов, "говорящих" топонимов, свидетельствовавших о жизни города, было полным-полно.

Поэтому можно проследить своеобразную логику в действиях советской власти, когда она стерла их с карты. В средние века улицы европейских городов, в том числе и Москвы, носили названия, происходившие от тех ремесел, которыми занимались местные жители, и от тех святынь,  на которые прихожане молились. Конечно, в стране победившего социализма такое наследие оценивалось негативно. Если кухарка могла управлять государством, то подобало величать улицы центра столицы именами тех героев революции, которые вышли из угнетенных царской властью поваров в правители. А чтобы не обижать тех поваров, которым все еще предстояло это сделать, принцип соотнесения топонимов с ремеслами был перенесен на чисто промышленные отрасли и профессии, которыми были заняты массы пролетариата, и которые в основном были связаны с застройкой за пределами древней Москвы.

Вековые названия, отражавшие долгую историю города, уступили одним и тем же именам. Порой доходило до абсурда: говорят, в одной Москве улиц Ленина когда-то насчитывалось с десяток, да и для "москвоведов" история про улицу, которую недогадливые советские бюрократы назвали Коммунистический тупик, давно стала притчей во языцех. Это привело к потере местного колорита и к страшному однообразию. У каждого города – причем от городов-миллионников вплоть до райцентров - должна была быть своя улица Ленина, Карла Маркса, Розы Люксембург, Кирова, Октябрьская и т.д.

Когда местному колориту разрешали проявляться, это делалось строго в рамках идеологически приемлемого. В Ярославле могли появиться улицы Некрасова и Собинова (оба они были уроженцами области), так как с точки зрения коммунистической власти они были безопасные – предвестник революции и видный деятель советской музыки соответственно. А память о Толчковской слободе (от глагола "толочь" - здесь толкли кору, чтобы добывать дубильную кислоту для обработки кожи) осталась только в названии церкви Иоанна Предтечи в Толчкове - известная всем по изображению на тысячерублевой купюре. Божьим промыслом она избежала разрушений 30-х годов, но ее обстроили химзаводом, и место стало захолустным. Главную улицу переименовали из Власьевской в улицу Свободы, уничтожив ансамбль Власьевского прихода, давшего ей это название, чтобы освободить место для строительства гостиницы. Правда, на этом варианте сошлись только после нескольких попыток – фотографии таблички "улица Свободы", под которой написано раз десять "быв. такая-то" уже стали "интернетовским баяном".

Но в Москве, слава богу, местный колорит вновь просвечивается сквозь все советские наслоения. Начиная с 90-х годов, улицам стали возвращать исторические названия. Под табличкой с названием висит еще и мемориальная доска, на которой изложена полная история названия – его происхождение, во что переименовали улицу в XX веке и т.д. На мой взгляд, это было мудрое, правильное решение. Ведь было бы глупо делать вид, будто бы не было 74 лет советской власти, тем более что многие улицы имеют чисто советский облик. Тем не менее, как ни старалась советская власть, любая попытка наложить на Москву однообразную идентичность была обречена на неудачу, и поэтому неудивительно, что сталинский план реконструкции 1935 года предусматривал чуть ли не полный снос исторического центра. Переименование улиц не могло стереть характер города. Москва, видите ли, является чуть не единственным русским городом, сохранившим свою средневековую планировку. Почти все остальные древние города были капитально перепланированы при Екатерине Великой. Местами это было сделано очень хорошо и даже гениально, но результаты уже в чем-то предвещают советское однообразие.

А вот кривые извилистые московские переулки сохранились во всей своей красе. Бродить по ним, куда глаза глядят, доставляет большое удовольствие. Я это делал во время недавней поездки в Москву – кстати, первой с тех пор, как я уехал оттуда два года назад. Разочаровало то, что за это время изменилось многое в плане городского пейзажа, причем обычно не в лучшую сторону. А вот названия не подводят никогда. Гранатный переулок, Толмачевский переулок, улица Коровий Вал, Малый Златоустинский переулок, Трехпрудный переулок, Подколокольный переулок – вот некоторые из моих любимых. Все они свидетельствуют о прошлой жизни Москвы, но я оставляю эти подробности без комментариев, ибо для меня важнее то, что они обладают собственной поэтичностью, которой нужно просто упиваться. Сколько бы ни сносили городские власти и застройщики, какими бы запущенными ни стали многочисленные бесхозные дома, в исторических названиях улиц заложена красота, которой город никогда не может быть лишен. Они представляют собой твердую связь с прошлыми столетиями, которая, пока они существуют, не может быть прервана никогда. 

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?