О выборах лондонского мэра
| 16:46, понедельник, 7 мая 2012-07, 16:46
Приклеив на лицо вежливую улыбку, я отправилась к входной двери, куда за минуту до этого, громко визжа от восторга, скатились мои дети: к ним в гости пришла школьная подруга с младшей сестрой.
Гостей привел папа.
Небольшое пояснение: когда на тебя сваливаются приятели молодого поколения, то правила хорошего тона гласят, что родители их привозят, удаляются, возвращаются к назначенному времени, ты их вежливо приглашаешь, они также вежливо отказываются, забирают свое чадо, прощаются и уходят. Если детская дружба не рвется хотя бы относительно продолжительный срок, то в какой-то момент родители могут согласиться остаться на чашку чая. То есть к тому, что папа намеревается занимать меня содержательной беседой все то время, пока крошки будут играть и общаться, я была откровенно не готова.
Папа уютно устроился на кухонной табуретке, деловито огляделся, и... замер, бросив нехороший взгляд на дверь холодильника, на котором цветисто раскинулся обычный набор магнитов, записок, рецептов, которые я хочу держать под рукой, и газетных вырезок, которые нам почему-либо понравились.
"Эээээ... Прости, пожалуйста, - поинтересовался папа, посмотрев на меня на сей раз с сомненьем, - а почему у тебя тут ЭТО? Эээээ... Довольно странное украшение для холодильника..." "Этим" оказалась вырезанная из журнала фотография Бориса Джонсона, переизбранного лондонского мэра.
К подобному вопросу я оказалась не готова. Во-первых, кого и почему я вешаю себе на холодильник, теоретически, пришлого папу касаться не должно. Во-вторых, Британия считается свободной и демократической страной, и отчитываться о своих политических симпатиях я не обязана никому. И, наконец, в-третьих, чрезвычайно сложно в один момент проанализировать ситуацию и ответить так, чтобы явно симпатизирующий лейбористам папа не посчитал детей явно симпатизирующей консерваторам меня недостойной компанией. В конце концов, ни его, ни мои дети не виноваты в предубеждениях своих родителей.
Я решила сыграть дуру: классическая уловка, на которую ловятся даже самые политкорректные мужчины. "А он симпатичный,- с апломбом заявила я, хлопая глазами,- и вообще он напоминает мне разухабистого молодого спаниеля, некой общей лохматостью и ухмылкой. А я собак люблю". Этим папа удовлетворился, и беседа потекла по более безопасному руслу.
На самом деле, если отстраненно посмотреть на эту ситуацию, то я была не так уж и не права. Исход нынешних выборов лондонского мэра решили не партийная принадлежность и не политика того или иного кандидата, а исключительно их личности.
Проигравший с минимальным разрывом лейборист Кен Ливингстон мне всегда чем-то напоминал Оливера Кромвеля, оголтелого пуританина, пытавшегося лишить англичан театров, смеха и развлечений.
Конечно, нынешняя жизнь в Англии разительно отличается от тучных лет раннего Блэра. Государственный долг таков, что жутко становится, налоги и инфляция растут, зарплаты - нет, пенсии собираются урезать, а пенсионный возраст увеличивать, издаются кулинарные книги о том, как приготовить 101 вкусное блюдо из обрезков мяса и черного хлеба, в общем, граждане, затягивайте пояса!
Оно, казалось бы, и понятно, Европе сейчас вообще не очень весело. Но вот ведь какой парадокс: по всей стране, например, цены на недвижимость падают, а в Лондоне, особенно в роскошных районах - растут. В провинции закрываются магазин за магазином, а в Лондоне растет спрос на товары роскоши.
Поскольку считается, что устами младенцев глаголет истина, вспоминаю, как недели две назад моя дочь поинтересовалась у меня, когда же мы поедем в Англию. Я, само собой, слегка удивилась, потому что мне казалась, что я уже миллион раз говорила, что Лондон - этой самой Англии столица. На что ребенок, руководствуясь какими-то своими соображениями, категорически заявил, что Лондон это не Англия.
На самом деле, подобное заявление имеет под собой массу оснований. Столица Британии отличается от всей остальной страны так же разительно, как, например, курица от ласточки. И та, и другая, вроде бы птица, но одну едят, а другая летает. Лондон, скорее, напоминает какой-нибудь Сингапур, выкристаллизовавшись за долгие годы в практически отдельное государство в государстве, притягивающее к себе финансы, ресурсы и самые светлые и предприимчивые головы.
При общей унылости нынешнего экономического климата, Лондон по-прежнему как тягловый паровоз тянет все экономику страны и продолжает субсидировать менее процветающие районы одной пятой своих доходов.
Власти у лондонского мэра, конечно, не так уж и много. Какие-то проекты, вроде транспорта остаются у него на совести, но основная бюджетная политика контролируется все-таки из Вестминстера. В этой связи партийная принадлежность мэра не так уж и важна: мэр фигура представительная, на него надо смотреть с удовольствием и, чтобы, как говорится, не стыдно было на лацкан пиджака надеть и людям показать.
В этой связи обладающий отличным чувством юмора и способностью нравиться Борис Джонсон дает сто очков вперед мрачному Кену Ливингстону.
Лондонцы в большинстве своем тяготеют все-таки к лейбористам. Так вот, примерно каждый десятый лондонский лейборист проголосовал на этих выборах за консерватора.
Показателен пример моего соседа, завзятого либерала, который настолько хорошо известен своими взглядами, что агитаторы от консервативной партии перед выборами в его дом даже и не стучатся за бессмысленностью. Встретив его на улице в пятницу, я поинтересовалась, проголосовал ли он. Получив утвердительный ответ, я даже и не собиралась спрашивать, за кого именно, поскольку его политические предпочтения мне хорошо известны. Однако совершенно неожиданно, смущенно откашлявшись, мой сосед сказал: "Голосовал за твоего. У Кена ни новой политики, ни новых идей. Конечно, этот итонский мальчик страшно далек от народа, но за него хотя бы не стыдно".
Выбор Лондона весьма примечателен еще и вот по какой причине. Как я уже говорила, мэр ничего по большому счету не решает, однако многим крутым финансистам, наверное, уютнее вести свои дела в городе, чей глава не считает их исчадиями ада. Вот французы, например, только что избрали себе нового президента, который еще до выборов заявил, что финансисты являются его личными врагами...
Глобализация тем и хороша, что дела можно вести практически отовсюду. Полгода назад, предположив, куда дует ветер на другой стороне Ла-Манша, Джонсон уже пригласил всех не уверенных в завтрашнем дне французских бизнесменов перебраться к нам. "Добро пожаловать в Лондон!" - сказал Борис, причем, чтобы уж не было никакой неясности, сказал по-французски: "Bienvenue a Londres".
И что бы вы думали? Прошло совсем немного времени, а число французов, покупающих в Лондоне жилье, увеличилось почти вдвое. Потому что социализм, как идея, это, конечно, хорошо, но дела-то вести надо! Получается, что и в этом отношении Борис Джонсон – оптимальный вариант для смутных времен. А через четыре года, как говорится, или шах, или ишак… Не будем загадывать.
