����ý

За последние недели о Юрии Лужкове и жене его, Елене Батуриной, не писал только ленивый.

Многое из того, о чем стали говорить, писать и показывать было известно и раньше, но раньше отмашки не было. Отмашку дали, и понеслось...

У меня, например, личных претензий к московскому мэру нет. Хотя бы потому, что период его царствования уже не застал меня в Москве. Единственное, что могу ему инкриминировать из личного опыта, так это разгул монументального искусства.

До сих пор с ужасом вспоминаю один эпизод: Оказавшись на географической родине в командировке, я была заселена своим тогдашним работодателем в "Президент-Отеле". Дело было вечером, зимой. Было, как вы сами понимаете, темно. Захожу в номер, бросаю чемодан, свет нет включаю, потому что в душе появилось ностальгическое желание посмотреть на огни ночной Москвы. Подхожу к окну, раздергиваю штору и...

Немедленно упираюсь взглядом в чугунные немигающие глаза истукана, почему-то торчащего посередине Москвы-реки.

Сердце засбоило как скаковая лошадь на полном ходу, а вопль ужаса по счастью застрял в горле, а то не миновать бы скандала с участием охраны и дежурной по этажу.

Слава богу, в этот момент я припомнила рассказы своей подруги о новых статуях, проклюнувшихся по Москве как грибы после дождя. Дрожащими руками я задернула штору и без сил рухнула на кровать, пытаясь нормализовать дыхание и сердцебиение.

Но не о московском мэре у нас пойдет речь. И даже не о его статуях.

Меня всегда утешала мысль, что все в жизни не так плохо, и кому-то, где-то и почему-то может быть гораздо хуже. Помните Чехова: "Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству"? Всегда можно найти повод для того, чтобы порадоваться своей счастливой судьбе.

Американцы, например, чуть ли не самым коррумпированным и плохим мэром в своей истории считают Уильяма Хела Томпсона. Вышеназванный индивидуум был мэром Чикаго дважды: с 1915 по 1923, а потом и еще разок: 1927 по 1931.

Не успев обосноваться в мэрии, Томпсон тут же решил собирать деньги на свою президентскую кампанию, обложив податью в три доллара в месяц (по тем временам деньги, конечно, не бог весть какие, но курочка, как известно, по зернышку клюет) всех шоферов и инспекторов в городе.

Соперников не любил и презирал. И во время предвыборной кампании 1927 года умудрился провести дебаты между собой и двумя... живыми крысами, которые представляли его оппонентов. Кстати, и к власти во второй раз он пришел при мощной поддержке Аль Капоне на волне мощной пропагандистской войны, обещая очистить Чикаго от бандитов.

Придя же к власти, немедленно переключился на реформаторов, почитая именно их своими истинными врагами. Именно его мэрство превратило Чикаго в столицу организованной преступности не только Америки, но, возможно, и всего мира.

Кстати, после своей смерти Томпсон оставил наследство в полтора миллиона долларов наличными (собранных, как вы понимаете, исключительно честным трудом), запертых по различным сундукам и банковским хранилищам.

Сумма, конечно, кажется незначительной. Ну что такое полтора миллиона по современным меркам? Ну, если учесть инфляцию, золотой эквивалент и все такое прочее, в чем я, правда, не так уж хорошо разбираюсь, то сумма эта вырастет до почти что 2 миллиардов. Наличными! Совсем другие чувства вызывает, правда?

Впрочем, Америка, что бы вы о ней не думали, знаменита тем, что коррумпированным мэрам и прочим официальным лицам в ней долго не протянуть. Совсем недавно, в прошлом году, был скандал в Нью-Джерси, когда около 40 разнообразных чиновников, в том числе и мэров, и прочих в большей или меньшей степени официальных лиц, оказались за решеткой именно по обвинениям в коррупции.

Другое дело, скажем, Сицилия. Мы говорим "Сицилия", подразумеваем что? Правильно, мафия.

История мафии в Сицилии полна интересных поворотов и неожиданностей. Однако в одном обольщаться не стоит. Мафиози - не робин гуды, и собственное благо интересует их гораздо больше, нежели благо народное.

Организованное проникновение мафиози в городскую власть получило массовый размах, как ни странно, после Муссолини. Дело в том, что итальянский диктатор засадил довольно многих "романтиков с большой дороги" за решетку. По окончании войны это дало им право приходить к власти на вполне законных основаниях под видом борцов с фашизмом.

А поскольку речь сегодня у нас идет о мэрах, то нельзя, говоря о Сицилии, не припомнить печально известного Сальваторе Лиму, которого все для простоты называли просто Сальво Лима.

Ну и чем же был знаменит этот господин? Для начала своим происхождением: его папа бы мафиозо. Как говорится, сын за отца не отвечает, однако в первом отчете знаменитой "Антимафиозной комиссии", Лиму назвали одним из столпов мафии в Палермо.

Сальво Лима был мэром Палермо с 1958 по 1963 год. Как раз незадолго до его прихода к власти, в Палермо почему-то народилось очень много детишек. А значит потребовалось и очень много жилья. А для того, чтобы строить жилье, нужны строители, которые могут получать контракты, которые в свою очередь могут быть весьма и весьма выгодными.

Лима и его последователь на посту мэра с удовольствием сотрудничали с предпринимателем по имени Франческо Васалло. Франческо тоже был не сам по себе строитель, а водил дела с Анжело ла Барберой и Томмазо Бусчеттой, весьма известными мафиози.

За пять лет было подписано более 4000 лицензий на строительство зданий. Причем больше половины получили какие-то пенсионеры, которые и знать не знали, что занимаются строительством.

Позднее этот период получил название "Разгром Палермо", потому что строительный бум привел к уничтожению парков и вилл, создававших неповторимый аромат старого города. Вместо них к небу поднялись уродливые и стандартные бетонные дома. В то же самое время исторический центр Палермо практически превратился в руины.

В 1964 году во время одного из расследований мафиозных скандалов Лиме пришлось признать свое знакомство с вышеупомянутым Анжело ла Барберой. Кстати, предвыборную кампанию Сальваторо именно этот клан и поддерживал.

Казалось бы, порезвился и хватит, но... с 1965 по 1968 год Лима снова стал мэром того же самого многострадального Палермо.

Однако закончилась все это дело для Лимы довольно скверно. Кое-какие его действия в Сицилии сочли не совсем "козаностровскими", особенно учитывая его участие в анти-мафиозных процессах, и в 1992 году 64-летний итальянский политик был застрелен той же самой мафией. Чьи интересы, как говорят, он больше не мог защищать в меняющемся мире итальянской политики.

Но давайте вернемся к началу, а именно к московскому мэру. Если посмотреть на то, чем пестрит российский интернет, то найдется немало сайтов и статей, посвященных его заслугам. Даже если считать, что на своем месте он засиделся, все равно, как полагают многие, он немало сделал для города. Надбавки, например, пенсионерам, торговые центры понастроил, зарплаты бюджетникам повысил. Каждый найдет в его деятельности свое. И верного соратника суверенных демократов при власти, и рачительного хозяина первых лет в мэрии.

Наверняка интересных историй про мэров, самых разных мэров, можно найти еще немало. Кстати, существует всемирный конкурс на лучшего в мире мэра. Звание присуждается по совокупности как объективной оценки деятельности, так и по свидетельствам граждан каждого конкретного города.

Может быть стоит учредить еще и анти-конкурс? С условием, что номинировать тоже будут сами граждане.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

Вообще-то, я человек довольно уравновешенный. Чтобы вывести меня из себя, надо сильно постараться. Правда, иногда во мне просыпается  дедушка по материнской линии (помните короля в "Обыкновенном чуде"?), и тогда сладкая волна ярости требует немедленно что-то пнуть, сломать, растоптать, в общем, дать выход обуревающим эмоциям.

Еще раз подчеркиваю: это происходит крайне редко. И хотя с возрастом все мы не улучшаемся, прожитые годы все-таки учат (желающих учиться) держать себя в руках, ну хотя бы более или менее.

Это я к тому, что состояние аффекта нам всем знакомо, и время от времени может прорваться в каждом. Трудно себе представить, что кто-то может жить в этом состоянии постоянно. Гореть пламенем праведного (со своей точки зрения, разумеется) гнева, ненавидеть, быть готовым пожертвовать своей, а чаще чужой, жизнью, хвататься за любую возможность, чтобы праведный гнев казался именно праведным, а не становился диагнозом.

В США все-таки сожгли Коран. Видимо, во избежание дальнейших протестов, я должна немедленно оговориться, что я против сжигания любых книг: хоть "Майн Кампфа", хоть "Капитала". Слишком уж это попахивает Третьим Рейхом.

Ну, сожгли и сожгли, мало ли на свете людей, скажем так, с ограниченной способностью к анализу. Казалось бы, проще всего вообще не обратить внимания. Ну, на худой конец, можно под ритуальные пляски сжечь парочку Библий, если уж так неймется. Но истерика-то зачем?

Но есть кое-что и похуже: все мировые лидеры западных стран начинают наперегонки от сжигания Корана открещиваться и всячески его осуждать. А это, простите, для чего? Разве у них в странах что-то подобное происходит? Просто очереди за Кораном стоят, чтобы им растапливать камины? Почему большая часть так называемого демократического мира должна нести ответственность за действия парочки, простите, неадекватных граждан, возжаждавших мировой известности?

Почему президент сверхдержавы, человек, который, как считают многие, обладает самой большой властью в мире, должен, как нашкодивший школьник, уговаривать (ей богу, мне хочется написать это большими буквами) УГОВАРИВАТЬ какого-то заштатного проповедника из американской глубинки, вся паства которого ограничивается полусотней граждан, подумать, и "пожалуйста" Коран не сжигать?

Ну да, американская конституция - это действительно святое. Это не какая-то 31 статья (о ней как-нибудь в другой раз), и бедный Обама просто не может открытым текстом все это безобразие запретить. А почему бы просто не проигнорировать?

Потому что, извиняясь и открещиваясь, президент тем самым как бы дает понять, что он несет за это ответственность. Значит, если он реально считает, что торжественное сжигание Корана приведет к осложнениям в общении с исламским миром, значит, следовало бы объявить эту провокацию угрозой национальной безопасности и действовать соответственно. А тут ни два, как говорится, ни полтора.

Результат мы сами видели. В Афганистане несколько человек погибло при утихомиривании протестов против того самого сжигания Корана.

В Пакистане граждане, давая выход тому самому праведному гневу (смотри выше), сожгли американский флаг.

Теперь обратимся к столь любимым многими "двойным стандартам". Почему в тех же Штатах или в Европе нам постоянно напоминают, что нельзя путать исламский фундаментализм с исламом, и что большинство законопослушных граждан европейских стран, исповедующих эту религию, не имеют никакого отношения к тем, кто во имя Аллаха призывает уничтожить западную цивилизацию, тогда как те же самые западные лидеры своим поведением как бы ставят знак равенства между группой "христианских экстремистов" и своей страной в целом?

Логика где, господа?

Если мы действительно живем в эпоху столкновения цивилизаций, о чем довольно многие стали говорить открыто, тогда верх, в конце концов, одержит более молодая и агрессивная. Во всяком случае, так полагал Лев Гумилев с его теорией пассионарности.

Племена варваров разрушили Рим не потому, что их военная мощь была больше, а потому, что римляне утратили способность сражаться, не считаясь с собственной жизнью, когда общая цель существенно превосходит заботу о личном благополучии.

Тогда Рим просто устал. Сейчас Запад стал всего бояться. А главное, общие гуманистические идеалы, принимаемые за абсолютную истину, ставят человеческую жизнь и ее сохранность все-таки во главу угла. И, по большому счету, что мы можем противопоставить людям, которых их личная жизнь практически не заботит? Разговоры о правах человека? Ну да, простите за аналогию, но с тем же успехом вы можете разговаривать с волком о правах овец. Эффект будет примерно тот же.

Похоже, что Запад утратил способность пожимать плечами, и отмахиваться от провокаций, направленных как вовнутрь, так и вовне.

И поскольку на каждую провокацию идет реакция, напоминающая анафилактический шок, то кто же упустит такую блестящую возможность быстро и без особых затрат покончить со всем организмом? Зачем стрелять, когда можно просто подсунуть в пищу перетертый арахис?

На планы строительства исламского культурного центра неподалеку от места взрыва башен-близнецов тоже можно было бы отреагировать двояко: либо не реагировать никак, а это тоже хороший способ; либо, если уж это вызывает такую бурю эмоций, а запретить из конституционных соображений совсем никак нельзя, огородить высоким забором, чтобы подчеркнуть свое несогласие и отстраненность.

Но нет, постоянные попытки Запада пробудить любовь к тем же ценностям, в которых выросли мы, в других обречены на провал. Запад пока еще сильнее, богаче, западный образ жизни пока еще остается почти таким же, здесь люди даже привыкли к теоретической возможности внезапной смерти от взрыва в метро и не замечают ее, они пока еще могут считать, что они правы.

Но в тех случаях, когда не помогают ни договор, ни подкуп (а сжигание американского флага в Пакистане тому пример: как-то неэтично сжигать флаг крупнейшего финансового донора и помощника, вам не кажется?), приходится уповать только на то, что те, кто против нас, устанут раньше.

Но что-то мне в это мало верится. И сжигание Корана, по сути своей жалкий символический жест, который может принести лишь чувство мимолетного удовлетворения, нас не спасет.

Хотя у наших потомков появится блестящая возможность упиваться ПРОШЕДШИМ величием.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?

"Времена не выбирают, в них живут и умирают", - в первых строчках своего стихотворения Александр Кушнер явно имел в виду нечто гораздо более философское, нежели жизнь в развитой стране в период экономического кризиса.

Однако мысль о том, что какие-то негативные стороны действительности лучше принять, нежели тратить время на пустые споры и всем поднадоевшую борьбу, все-таки прослеживается.

В Лондоне бастуют работники метро. В принципе, как-то оно ходит. Да, какие-то станции закрыты, да, улицы забиты всевозможным четырехколесным транспортом, но доехать из точки "А" в точку "Б" все-таки можно. С неудобствами, остановками, но можно.

Казалось бы, самая обычная забастовка, однако, похоже, придется, приготовиться к тому, что в самое ближайшее время забастуют все.

Нынешнее британское правительство, как известно, получило страну с колоссальнейшим бюджетным дефицитом, справиться с которым, видимо, не представляется никакой возможности, кроме как урезать все, что можно, и все, что нельзя.

А народ в Британии (и, поверьте, я сейчас пишу только о Британии, хотя могла бы привести в пример и Грецию с Испанией, но о них я знаю существенно меньше) привык хорошо есть и себя практически не ограничивать, в полной уверенности, что правительство как-то о нем (народе) позаботится и как-то с этим разберется.

Ну вот, оно и пытается разобраться, занимаясь сокращениями, причем всего масштаба этих сокращений мы пока что не знаем. Нам еще не объявили. Но вот-вот и тяжелый молот экономии обрушится на наши бедные головы.

Пособие на детей могут урезать или вообще отменить для более денежных семей, строительство новых школ заморожено, так же, как и ремонт старых, в общем, все просто: затягивайте пояса и молитесь, чтобы все это поскорее кончилось.

Не получается. Слишком долго пояса оставались в распущенном состоянии, чтобы большинство было готово осознать неизбежность сокращений в общенациональном масштабе.

И при этом буквально все хотят БОЛЬШЕ ДЕНЕГ. То есть увеличения зарплаты. Вопрос: "Откуда эти деньги взять?"

Предыдущее правительство вело себя в значительной степени так же, как и наслаждавшиеся тучными временами граждане, а именно - беззастенчиво брало в кредит.

Простая логика говорит о том, что кредит хорош тем, что дает возможность немедленно приобрести желаемое, однако рано или поздно, но отдавать его придется. Причем с процентами.

Национальный долг Британии превышает 900 миллиардов фунтов. Если представить себе количество нулей, стоящих за не очень пугающим числом 900, то хочется закрыть глаза и подумать о чем-нибудь успокаивающем, например, о стакане валерианки.

Каким же образом шестая по богатству страна мира оказалось в такой финансовой дыре?

Механизм известен. Каждый год финансового дефицита означает, что правительство тратит больше денег, нежели может собрать в качестве налогов. Дырку необходимо закрывать заемными средствами. А хоть государству, хоть компании, хоть нам с вами, денег никто без процентов не даст.

Проценты капают, и долг растет, прямо-таки ежесекундно. Августовские данные министерства финансов показывают, что если ситуация не изменится кардинально и очень-очень скоро, то в следующем году национальный долг Британии превысит триллион.

С такими цифрами лично я согласна иметь дело только в том случае, если речь идет о каких-то галактических расстояниях. В экономике - лучше не надо, и хорошо еще, что решать эту головоломную задачку приходится не лично мне.

Но вернемся к британскому долгу. Чтобы оценить его размеры в исторической перспективе, можно отметить, что Великобритания оказалась банкротом в 1976 году, с бюджетным дефицитом в 6% ВВП. В нынешнем году он запросто может превысить 11%.

Куда же пошли все те деньги, которые исправно собирали с нас в качестве налогов? В принципе, жаловаться на недобросовестность правительства можно, но бессмысленно.

В конце концов, кто как не политики постоянно подкупали нас (избирателей) обещанием благ, оплачивать которые приходилось из заемных средств?

Ведь мы же этими благами пользовались? Пользовались. Всякие скидки и пособия получали? Получали. Ну вот и хлебаем по самое, как говорится, не балуйся.

В результате в нынешнем году только процент по национальному долгу составит почти 43 миллиарда фунтов. А это, кстати, больше, нежели страна тратит на оборону, и немногим меньше ВСЕГО национального бюджета на образование.

Сокращать этот кошмар как-то надо. И, наверное, большинство британцев со мною согласится. После того как стихнут неизбежные "шариковские" вопли по поводу того, что деньги надо забрать у зажравшихся банкиров (которые, при всей их жадности и неадекватности, производят основное богатство в стране, давно уже отвыкшей от обычного производства), народ все-таки признает, или уже признал, что сокращаться надо.

Одно но: пусть сокращают там, где меня нет. Работники транспорта, например, не будут возражать против сокращения зарплат учителей, учителя согласятся с вынужденным сокращением у пожарных, пожарные - у авиадеспетчеров, и так далее.

А учитывая, что профсоюзы, изрядно призадушенные при Маргарет Тэтчер, снова окрепли при лейбористах, что-то мне подсказывает, что на нас скоро обрушится лавина забастовок.

Денег от этого, однако, больше не будет. И прибавление одним автоматически означает отбирание у других. Ну, пусть с этим они сами разбираются.

Боюсь, что в эти непростые времена каждый должен решать за себя, вытаскивать себя из финансовых проблем самостоятельно и не очень рассчитывать на помощь государства. Еще чуть-чуть и вернемся в период начала капитализма.

Или не вернемся, но какая-то другая модель общества, скорее всего, возникнет. Постиндустриальное общество постепенно погружается в состояние общества постпотребительского, по той простой причине, что потреблять просто не на что.

Кстати, из-за чего сегодня бастуют работники транспорта, я лично понять не могу. Работодатели уже обещали, что не будут насильственно сокращать народ. Только тех, кто уйти сам захочет. Однако что-то все равно не так.

Интересно насколько далеко страна может скатиться к тюремной философии: "Умри ты сегодня, а я завтра?" Как-то обидно и страшновато думать, что мы скатываемся именно туда.

• Добавить ссылку на запись в:
• |
• |
• |
• |
• |
• - Что это такое?